аэропорт Домодедово «станет самым лучшим, самым богатым, самым красивым аэропортом страны».
В зал, застенчиво улыбаясь, вошел губернатор Чукотки Роман Абрамович. Журналисты, давно разбившиеся с губернаторами на мелкие кружки по интересам, при виде господина Абрамовича побросали своих собеседников (те от изумления и вспыхнувшей ревности застыли на полуслове) и побежали к чукотскому губернатору. Это впечатляло. Десятки людей с камерами и штативами наперевес неслись, стараясь обогнать друг друга, к входу в Георгиевский зал, мертвой хваткой беря в кольцо Романа Абрамовича. В поисках спасения он двинулся было к столу с едой, интуитивно предположив, видимо, что человека, который принимает пищу, журналисты, если они воспитанные люди, должны оставить в покое.
Но ему не дали даже приблизиться к столу.
К этому моменту он, поняв, что должен двигаться (движение – жизнь, остановка – смерть), уперся в стену Георгиевского зала и не задумываясь повернул назад.
Увидев спасительный выход, он искренне рванулся к нему. Вдогонку еще сыпались вопросы о судьбе Александра Волошина, но господин Абрамович был для них уже недосягаем.
– Уважаемые коллеги! Прошла наконец череда праздников… – У генпрокурора Владимира Устинова неожиданно дрогнул голос, и он быстро отпил чаю из стакана, стоявшего рядом. – И мы имеем возможность обсудить, как выполнены установки президента Российской Федерации!
– В Чувашии за полтора года прокурор направил в суд почти 12 тысяч заявлений, обратите внимание! – заявил генпрокурор Владимир Устинов. – Правда, прокурор Чувашии теперь уже в Санкт-Петербурге, но дело его живет!
– Нет регистрации, значит, нет преступлений, следовательно – нет и правосудия… А что тогда есть? – озадачился генпрокурор Владимир Устинов.
Он пожал плечами.
– Не зная размаха болезни, не определить способа ее лечения! Словом, милиция рубит сук, на котором сидит! И мы, кстати, сидим на этом же суку, уважаемые прокуроры! – по-честному предупредил он. – А чтобы совсем не свалиться с дерева и показать хоть какие-то результаты своей деятельности, милиция прибегает к фальсификации многострадальной статистики.
О самих прокурорах Владимир Устинов долго не распространялся. Они, по его словам, люди терпеливые и скромные.
– Прокуроры прошлого говорили: «Мы не за вознаграждение работаем. Мы на него живем!» – закончил он.
У центрального входа в Раду Александр Зинченко, бывший начальник предвыборного штаба победителя, встречал гостей. Сначала прошел сам Виктор Ющенко. Он был, как показалось, очень спокоен. Потом в Раду вошел госсекретарь США Колин Пауэлл, постоянно на всех оглядывавшийся в полном, кажется, изумлении. «Ну надо же, и на Марсе есть жизнь!» – казалось, было написано на его лице.
У членов российской делегации на переговорах со словацким руководством было откровенно приподнятое настроение. Не мог скрыть своего воодушевления происшедшим накануне министр обороны России Сергей Иванов.
– Вчера ЦСКА вничью выиграл! – делился он, идя по коридору, с главой президентской администрации Дмитрием Медведевым.
– У «Бенфики» на их поле! – подтверждал господин Медведев.
– И в баскетбол ЦСКА выиграл! – продолжал ликовать Сергей Иванов.
– А в баскетбол у кого? – удивлялся господин Медведев.
– У «Барселоны»!
Российско-американский саммит тускнел на фоне этого триумфа подчиненного Министерству обороны спорта.
Посол России на Украине Виктор Черномырдин, увидев, сколько в зале журналистов, сделал вид, что очень испугался и хотел даже выйти.
– Сколько вас, господи! – воскликнул он.
– Ничего, это не к вам, – попробовал я его успокоить. Но, похоже, только расстроил.
Традиционные еженедельные встречи Владимира Путина с членами правительства начинаются в 12:00. Вчерашняя началась в 13:15. В результате был поставлен рекорд ожидания.
Вместе с журналистами маялись министры. Они давно обо всем переговорили с ближайшими соседями – министр финансов Алексей Кудрин с вице-премьером Александром Жуковым, министр обороны Сергей Иванов с министром иностранных дел Сергеем Лавровым, помощник президента Игорь Сечин с главой аппарата правительства Сергеем Нарышкиным… И только к советнику президента Андрею Илларионову, как обычно, никто не обращался – из риска, видимо, нарваться на ответ.
Мэр Москвы Юрий Лужков рассказывал, как готовится к великому празднику столица нашей Родины.
– Запускаем эшелон Победы, – говорил он. – Не путайте с эшелоном Мира и Согласия!
– А в чем разница? – осторожно поинтересовался я.
– Как в чем? – удивился мэр. – Наш эшелон Победы пойдет из Бреста, а их, Мира и Согласия, – из Берлина.
– Мы встречались с представителями Германии, – доложил генерал Варенников. – Они вообще-то заблуждались по некоторым вопросам. Мы деликатно объяснили им решающую роль СССР в победе над немецко-фашистскими захватчиками.
Юрий Лужков потребовал от министра здравоохранения Зурабова объяснений, почему инвалидам в январе за лекарства из госбюджета доплачивали 350 рублей, в феврале – 300, а в марте заплатят 197,5. Министр объяснил, что московские территориальные органы обязательного медицинского страхования направили сведения, что этих денег достаточно.
– То есть я правильно понял?.. – переспросил господин Лужков.
– Правильно! – перебил его министр.
– Что инвалиды и дальше будут недополучать?
– Нет! – министр осознал, что погорячился. – Инвалиды все равно получают лекарственные препараты по мере необходимости.
Мэр схватился за голову.
– Обстановка в области стабильная и рабочая! Спасибо, Владимир Владимирович! – воскликнул губернатор Кемеровской области Аман Тулеев, не дожидаясь наводящих вопросов. – Доходная часть бюджета области превышена в полтора раза! Еще раз спасибо от всей области!
Последним из гостей на праздник, посвященный открытию восстановленного здания Манежа, пришел вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский. Его явно покоробило, что фото– и телекамеры окружили в этот исторический (для Манежа) момент не его, а мэра Москвы, осматривавшего фотовыставку под условным названием «Манеж: до и после». Большим преувеличением было бы сказать, что господин Жириновский не подал вида, что его перестали замечать. Он в ответ тоже демонстративно всех перестал замечать и долго не хотел садиться в предназначенное ему кресло – именно потому, что не замечал организаторов, робко предлагавших ему сделать это. Конечно, он ничего не замечал в надежде только на то, что его кто-нибудь наконец заметит. Но вчера был не его день.
– В день исторического наследия, – приступил господин Лужков, – мы преподнесли высшего уровня символический подарок стране – восстановленный Манеж.
Господин Лужков сразу взял очень высокую (возможно, даже слишком) ноту.
– За полгода в свое время, – продолжил мэр Москвы, – был построен этот памятник! Тогда почти не было никаких машин, никакой технологии! И тем не менее Манеж изумляет нас деревянными перекрытиями Бертрана Бетанкура, архитектурой Осипа Бове. Это расстояние между стенами без опор было мировым рекордом своего времени. Англичане попросили дать им чертежи и учились у наших строителей, которые, повторю, возвели здание за полгода!
Я вдруг понял, почему Манеж был восстановлен всего за год. Именно потому, что был построен за
