владельцы. Я просто буду заимствовать у вас землю на тот период, который вы решите. Два года, десять, двадцать...
Люси глубоко вдохнула. Говорить она не могла, только слушать.
— Первоначальная сумма избавит вас от долга.
Люси постучала пальцами по бумагам, лежащим на столе, и почувствовала на себе его взгляд.
— Ты потрясающая. — Его тон сменился с делового на мягкий. — Твоя семья тебя не заслуживает.
— Что ты можешь знать о семье? — огрызнулась Люси. — Ты даже не простил своего отца. — Она повернулась к нему лицом. — Ты вообще не умеешь прощать, не так ли, Итан? Не уверена, что хотела бы иметь тебя в качестве делового партнера или арендатора.
Он немного помолчал, потом произнес:
— Но вам нужно выкупить закладную. Это прекрасный способ получать доход с земли.
Люси вздохнула. Любопытство взяло-таки над ней верх.
— А что ты будешь с этого иметь?
— Прибыль оттого, что буду производить.
— А кто станет присматривать за фермой? — спросила она слабым голосом. Ей казалось немыслимым, что придется делить свою землю с этим мужчиной.
— Я.
От паники ее тон сделался резким:
— Из Сиднея? Или с этого своего... Черепашьего острова?
Он покачал головой. Люси устала гадать.
— Ты бизнесмен, а не фермер, — нетерпеливо бросила она ему.
— Я же говорил тебе, что когда-нибудь хочу заняться фермерством.
— Когда-нибудь! — Она вскочила на ноги. — А как же твоя работа? Твоя большая, важная сделка? Спасибо за предложение, но не волнуйся за нас. Мы справимся.
— Я ушел из компании, — быстро сказал он, взглянув на нее.
Ее сердце затопило что-то подозрительно похожее на надежду, но натолкнулось на железный обруч вокруг груди.
Глаза мужчины были ласковыми. Выражение его лица поколебало ее — сплошное раскаяние и извинение. Волна замешательства охватила Люси. Как он может так ненавидеть ее, причинять ей такую боль и рассчитывать работать вместе? Чтобы унизить ее? Горло сдавило от непролитых слез.
— Люси, прости меня.
Она сжала губы, чтобы подавить эту проклятую надежду, которая разрасталась в ней. Его голос был опасным — напоминал о том, что было между ними.
— Я страшно сожалею. — Итан встал и подошел к столу, где она сидела. — Мне не стоило верить Тому и так необдуманно сбегать. Ты не была частью плана, а я никогда не отступаю от задуманного. — Он помолчал, затем продолжил: — В тот последний день, занимаясь с тобой любовью, я вдруг понял, что готов послать к черту работу, готов сказать, что остаюсь, пока не помогу тебе уладить все твои проблемы. Это напугало меня до чертиков.
Сердце Люси стучало так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
— Поэтому я ухватился за слова Тома, как за спасательный круг. Ухватился и убежал.
— П-почему ты передумал?
— Все эти дни я думал только о тебе: о твоей преданности и сострадании, о твоем умении прощать. О твоей чудесной связи с этой землей. И рядом с этим моя собственная цель — отомстить отцу и доказать, что я во всем лучше его, — показалась мне гнусной и мелочной. — Его голос смягчился. — И я ужасно скучал по тебе и чувствовал себя негодяем, потому что бросил тебя и обвинил в том, чего нет и быть не может. — Он нервно сжимал и разжимал руки. — Я поступил как трус, Люси. Легче было просто уйти, обвинив тебя во всех смертных грехах, чем посмотреть в лицо правде. А, правда, в том, что я люблю тебя.
Сердце Люси остановилось. Она вонзила ногти в ладони, чтобы убедиться, что это не сон. Он любит ее? Надежда вновь подняла голову.
— Помоги мне стать лучше, Люси. Поделись со мной своим состраданием и преданностью. Я не хочу, чтобы мой сын не разговаривал со мной двадцать лет.
— Ты и так хороший, Итан, — прошептала она. — Ты понимаешь мои чувства к «Саммерхиллу» и дал мне уверенность в своих силах, чтобы бороться за него. Благодаря тебе, я поверила, что смогу.
— И ты смогла. Но совсем необязательно делать это в одиночку. — Он присел перед ней на корточки и взял за руку. — В ближайшие пятьдесят лет я совершенно свободен. Позволь мне помочь тебе. Давай будем делать наши дела вместе.
— Я… я, не знаю, что сказать. — Она вгляделась в его лицо и увидела там только искренность.
— Скажи, что принимаешь мои извинения. Скажи, что тоже любишь меня, скажи, что выйдешь за меня.
В глазах Итана было все, чего Люси ждала всю свою жизнь: тепло и любовь, уважение и восхищение.
— Да, я принимаю твои извинения. Да, я тоже люблю тебя, и да, я выйду за тебя, но только если ты пригласишь на свадьбу своего отца.
Итан улыбнулся и кивнул, потом привлек ее к себе, и она, обвив его руками, положила, голову ему на грудь. Так странно и безумно приятно было чувствовать, что ты кому-то дорога, что ты любима.
Она знала, что отныне любовь и надежда останутся с ней навсегда.
