– Кажется, это название песни?
– По крайней мере я заставил тебя улыбнуться, – ответил Мейсон. Официант принес ее второй «мартини». – У меня есть предложение. Выкрой несколько недель отдыха, слетай на Гавайи, полежи на солнышке и забудь обо всем.
– Ты знаешь, что это не в моем духе.
– Ты должна выплакаться, Кеннеди. Это помогает. Покачав головой, она возразила:
– Нет. Все, что мне нужно, – это продолжать работать. Я как раз хотела поговорить с тобой о моей первой статье.
– Ты, кажется, говорила, что собираешься писать о женщинах в Голливуде?
– Я передумала. Я хотела бы написать об обычной женщине, которую убили рядом с ее собственным домом.
– Это кто-нибудь, о ком я слышал?
– Нет. Я даже не уверена, что напишу об этом. Нужно все расследовать. Женщины подвергаются нападениям, и почему мы должны акцентировать свое внимание лишь на знаменитостях?
– Если в статье нет известных имен, кто захочет ее читать?
– Тебя это удивит, но таких много. Барабаня пальцами по столу, Мейсон сказал:
– Раз уж мы говорим о работе, почему бы нам не обсудить твою статью о Бобби Раше.
– Что тут обсуждать?
– Она слишком легковесна. Ты сделала его чересчур хорошим.
– А он действительно мил.
– Может быть. Но мне нужен материал посочнее. Я думал, ты хочешь поднять вопрос о его взаимоотношениях с отцом.
– Мне казалось, ты обещал, что мы не будем затрагивать этого.
Мейсон не обратил внимания на ее слова.
– Переделай статью. Напиши о непотизме в Голливуде, о том, насколько суетна слава, упомяни о том, с кем он трахается.
Кеннеди постаралась не давать воли своему гневу.
– Поищи себе другую «шестерку».
– Я не критикую твою работу, – быстро поправился Мейсон. – Статья хорошо написана, и мне понравилось, что ты смогла поговорить с ним не как журналист.
– Что ты хочешь этим сказать? – с вызовом произнесла она. – Ты не будешь это печатать?
– Сделай статью поострее, К. Ч.
– Я написала о таком Бобби Раше, каким я его увидела.
– О'кей, о'кей. Но не вздумай так же деликатничать и со следующими знаменитостями. Я полагаю, мы устроим тебе встречу с Чарли Долларом.
Она заинтересовалась.
– Да?
– Он сам будет продюсером своего следующего фильма, поэтому жаждет рекламы. Обычно он не жалует вниманием прессу, но статья в «Стайл Ворз» и фото на обложке – это ему понравится. – Щелкнув пальцами, Мейсон потребовал счет. – Мне нужно спешить на самолет. Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?
– Уверена, Мейсон. И еще раз хочу поблагодарить тебя за то, что ты прилетел. Это очень много значит для меня.
– Всегда можешь рассчитывать на меня, К. Ч. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. – Он поцеловал ее в щеку.
Роза, которая сразу после похорон была вынуждена вернуться на телестудию, появилась вечером в квартире Кеннеди.
– Я остаюсь на ночь, – объявила она, швыряя в коридоре большую сумку.
– Нет, – твердо сказала Кеннеди.
– Да, – столь же твердо возразила Pозa. – Поболтаем, поужинаем. В общем, устроим девичник.
– Какой уж с тобой девичник! Если рядом нет ни одного мужика, ты просто засыпаешь.
Роза обиженно посмотрела на нее.
– У тебя кризис, и я пришла тебе помочь. Именно для этого и существуют друзья.
– Господи! – закатила глаза Кеннеди. – Что вы все заладили эту дурацкую песню?
Но, как бы там ни было, она обрадовалась приходу Розы. Одиночество ее пугало. Они устроились в маленькой кухне, заказали ужин из китайского ресторанчика и просидели всю ночь, разговаривая обо всем, хотя Роза и старалась все время говорить о Ферди.
– Я что, сумасшедшая, да? – спросила Роза, обгрызая ребрышко. – Он моложе меня, цветной, а я чувствую, что у нас с ним прекрасное будущее.
