– Вот-вот.
Кеннеди слегка побаивалась. Все произошло слишком быстро. Ей бы послушаться себя и вовремя сказать «нет», но Роза и ее директор были настойчивыми.
Она села и написала свою речь. Затем прочла ее директору.
Роза учила ее вести себя перед камерой.
– Это легко. Сиди спокойно и смотри прямо в камеру. Когда монитор заработает, ты увидишь свои слова на телепромптере. Все, что тебе надо, – прочитать их. Это будет выглядеть так, словно ты разговариваешь прямо со зрителями.
– Ты уверена, что это поможет? – неуверенно спросила Кеннеди.
– Конечно, – гарантировала Роза.
– Тогда почему бы это не сделать тебе?
– Потому, что ко мне все привыкли. Каждый вечер люди видят меня в новостях. Ты популярная журналистка. Зрителям это понравится.
– Я – популярная?
– Да. Твоя статья о Бобби Раше вызвала разноречивые отклики. «Ю-Эс-Эй Тудэй» даже написал о ней. Сейчас ты знаменитость, и мы воспользуемся этим, чтобы привлечь внимание к передаче.
– Я не отвечаю за ту статью.
– Думай об этом так: ты делаешь полезную вещь. Если нам удастся заставить шефа полиции создать специальную группу, то дело сделано. Помнишь Душителя из Хилл-Сайда, несколько лет назад? Это становится таким же опасным.
– Хорошо, хорошо, я постараюсь.
Они устроили репетицию. Что за пытка! Кеннеди запиналась и спотыкалась, чувствуя себя полной идиоткой. Затем она отправилась в гримерную, где ее очень сильно нарумянили и подвели глаза темно- зелеными тенями, которых Кеннеди не выносила.
– Я ненавижу такой макияж, – жаловалась она.
– Телевизионное освещение размывает черты лица особенно у блондинок, – объяснила Роза. – А с таким макияжем ты будешь выглядеть хорошо.
Затем парикмахер взбил ее волосы и покрыл их лаком.
– Господи! Я похожа на куклу Барби, – простонала Кеннеди, глядя в зеркало.
– Нет. Выглядишь ты великолепно. Прекрати ныть. Вновь оказавшись перед камерой, Кеннеди нервничала уже по-настоящему.
Бригада новостей заняла свои рабочие места. Роза и ее помощник – негр с шапкой вьющихся волос и низким спокойным голосом – сели в центре изогнутого стола, остальные сгрудились вокруг них.
У Кеннеди пересохло во рту, и она не знала, удастся ли ей что-нибудь произнести. Кому нужна эта нервотрепка?
Наконец заработали камеры. Она увидела, как быстро вжилась в роль Роза, и почувствовала себя увереннее. Если это может Роза – значит сможет и она.
К тому времени как менеджер подал ей сигнал, Кеннеди была готова.
Набрав побольше воздуха в легкие, она заговорила.
– Ну вот, – сказала Кеннеди после передачи, чувствуя себя приподнято, – я выполнила, что обещала. Теперь твоя очередь – мы отправляемся на танцы.
– А ты уверена, что это хорошая идея? – спросила Роза неуверенно, когда они покинули студию.
Кеннеди села за руль своего «корвета».
– Хорошая или нет, мы едем на танцы.
– Может, нам стоило бы взять с собой Ферди.
– Мне кажется, что он не подойдет, – сухо заметила Кеннеди. – Я не думаю, что девы из кантри– и вестерн-клубов без ума от негритянских баскетболистов шести футов четырех дюймов роста.
Они отправились в «Бутс» на бульвар Пико, въехали на большую автостоянку и вышли из машины. Роза немедленно забеспокоилась, хорошо ли она выглядит.
– Не слишком ли велик мой зад для этих джинсов? – заволновалась она. – Так и вижу, как люди показывают на меня пальцами, говоря: «А вот и толстозадая дамочка с телевидения».
– Конечно же, они приходят сюда исключительно для того, чтобы посмотреть на задницы знаменитостей.
– А ты что думаешь? Это Голливуд, деточка. Все приходят сюда поглазеть на знаменитостей.
– Вот и нет; люди сюда приходят, чтобы научиться танцевать. Они без ума от ковбойских танцев.
– Ерунда! – отчеканила Роза. – Они приходят, чтобы кого-нибудь подцепить.
– Маргарита была не такой.
– Любая женщина «такая», если она свободна.
– Не думаю. Возьми, к примеру, меня.
