Воскресные обеды в семействе Маффин были тяжелым бременем. Джон терпеть их не мог, и беспечная Маффин всегда на них хмурилась и сидела как сыч.
Обед в маленьком чистеньком даже-очень-респекта-бельном домике в Уимблдоне, где выросла Маффин.
Мама, пухлая моложавая с натруженными руками и растрепанными кудряшками. Папа, человек прямой и общительный. Бен и Джози, десятилетные близнецы. Пенни, сестра-близнец на восемь минут моложе Маффин. И муж Пенни – Джозеф.
Как раз из-за отношений между Пенни, Джозефом и Маффин атмосфера и накалялась.
Маффин, когда ей было пятнадцать, несколько раз бегала на свидания к Джозефу, а после этого его и след простыл. Когда Пенни через некоторое время привела его в дом и заявила, что они думают пожениться, Маффин взбесилась. Родная сестра прямо из под носа увела у нее парня. Маффин так ей и не простила. На свадьбе Пенни и Джозефа она без особой радости была подружкой невесты. Вскоре после этого она встретила Джона и ушла из дома.
Маффин стала известной персоной, а Пенни – матерью одного толстого малыша и ждала второго. Отношения между сестрами не наладились. Пенни не одобряла, что сестра голышом позирует для фото, считала, что это гадко и поставила себе за правило рассказывать всякому, кто слушал: Может, мы с Джозефом и не богачи, – заводила она, – но Джозеф предпочтет видеть меня мертвой, чем оголяющейся на людях.
Джефф на эту тему не высказывался. Он был вне себя от радости, что свояченица у него знаменитость.
Маффин доставляло удовольствие критиковать внешность сестры-близнеца.
– Очень уж ты жирная. Почему бы тебе не изменить прическу? Надела бы на передние зубы коронки, стала бы куда красивее.
Пенни злобно отвечала:
– Ну, а с нашими короткими жирными ногами ничего не поделаешь, верно?
Тут Маффин нечего было возразить. Отличные груди, красивое личико, осиная талия, хорошенький задик, но короткие, толстые ноги все равно никуда не денутся. Хотя вроде бы никто не замечает ее ноги.
На обед постоянно подавали жилистую запеченную в духовке баранину, соус с комками, подгорелый жареный картофель и водянистый горошек. Маффин помнила, когда это было ее любимой едой – еще до того, как ее незрелый вкус сформировался в лучших лондонских ресторанах.
Одна из газет заказала материал на разворот для светской хроники о Маффин и ее семье. Все они разволновались, все, кроме Пенни, которая дала согласие фотографироваться только при условии, что ей заплатят. Джон сам решил ей заплатить. Странно бы выглядело, если бы на семейных фотографиях Маффин не было ее сестры-близнеца.
В передней стояли чемоданы с одеждой. Джинсовые костюмчики – Джози и Бену. Спортивное облачение – папе. Шелковое платье-рубашка – маме. Костюм для беременных – Пенни. И для Маффин ситцевое платье до пола, с оборками и воланами, глубоко декольтированное и красивое. В последнее время на нее был такой же большой спрос в одежде, как и без.
После обеда вся семья ушла переодеваться, и Джон принялся расставлять свою аппаратуру. Он бы предпочел работать у себя в студии, но газета специально заказала домашнюю фотографию.
Джефф стоял рядом и наблюдал, двухлетний малыш хватал его за ноги. Хотя с Джоном они примерно одних лет, им никогда особенно не о чем было говорить. Ничего общего у них нет, кроме сестер. Джефф – мойщик окон, работа его явно устраивает. Единственная его честолюбивая мечта – управлять собственной маленькой фирмой… мечта, для достижения которой он палец о палец не ударит.
– Приспособлений у тебя до черта, – заметил Джефф. Он был повыше Джона, но не такой худой.
– Да, – Джон кивнул, проклиная себя, что не догадался захватить помощницу.
– Ай-яй-яй, ведро и тряпка – все, что требуется мне, и я пошел.
– Отлично, – буркнул Джон, теребя зонт, который прилаживал к одной из своих ламп.
– Вот бы и не подумал, заводить всю эту кутерьму, чтоб щелкнуть раз другой.
Джон не удостоил его ответом. Господи… если они с Маффин когда-нибудь поженятся, этот придурок будет его свояком. Отрезвляющая мысль. Но первым делом, какого черта Маффин вообще встречалась с Джеффом?
– На днях застукал девчонку в ванне, – бодро сказал Джефф, – обрати внимание… по-моему, она сама на это напрашивалась, знала, что я в доме. Вечно они мне попадаются в своих подштанниках и лифчиках. Мог бы ублажить себя, если б захотел. Крошка на днях, она…
Джон отключился. Разговоры о вожделенных пышках, как он их называл, были ему неинтересны. Маффин говорила, с Джеффом у нее ничего и не было. А если б было, стал бы ревновать? Нет, заключил он, прошлое – это прошлое, даже если оно стоит над душой. Влетела Маффин.
– Готовы, – заверещала она.
Остальные родственники смущенно потянулись за ней.
– Батюшки мои! – воскликнул Джефф, – потрясающе пижонская компания.
Пенни сверкнула на него злыми глазами.
– Костюм этот никуда не годный – заныла она. – Брюки слишком длинные.
– Все очень красивые, – успокоил Джон, и попытался создать из них семейную группу.
Нелегкое дело… все продолжали ерзать, Пенни продолжала ныть, а малыш, что хватался за Джеффа, стал вопить как резанный.
