Клео неожиданно для себя умяла все вафельно-тонкие сандвичи и три пирожных с кремом, тогда как Стелла едва пригубила чай с лимоном.
– Расплывешься, милая, – равнодушно заметила Стелла. Клео подумала, а не уйти ли сразу после чая. Стелла вызвала у нее обширный комплекс неполноценности.
Позже в отеле Клео написала матери о Буче Кауфмане. И осталась довольна, соль и юмор в нем как будто присутствуют. Хотела узнать, что скажут другие, поэтому решила захватить статью вечером. Она ужинает с закадычной подружкой Доминик Ласт. Четыре года они не общались, и Клео не терпелось увидеть Дайана – мужа подруги. Доминик обрисовала его – большой, красивый и умница» Он – израильский бизнесмен, они живут в особняке в Хемпстеде, и у них – полуторагодовалый малыш. Доминик выглядела как всегда умопомрачительно. Миниатюрная девица с копной рыжих кудрей и полными губами обольстительницы. Встретились они в баре отеля «Кон-нот», и Доминик с Клео обнялись.
– Покажи фотографию малыша, – потребовала Клео. Доминик локтем подтолкнула мужа.
– Ты взял фотографии. – Он покачал головой. – Господи, какая же ты бестолочь! – воскликнула она, и Клео заметила, как они обменялись свирепыми взглядами.
Дайан и впрямь большой и красивый, как Доминик его описала. А как же умница? Всего три года женаты, а умница превратилась в бестолочь.
– Я думала, что мы поедим в «У мистера Чоу», – объявила Доминик за компари с содовой. – Клео, ты ТАК чудно выглядишь, и, как волосы носишь, мне нравится.
На голове у Клео творился легкий бедлам из кудрей, так как она еще не нашла время на парикмахерскую.
– Гора пуха. К какому парикмахеру ты сейчас ходишь? Я тут прямо как турист.
– К Кристине в «Мейн Лайн». Она – чудо, тебе понравится. Лучше расскажи, до смерти хочется узнать, как Буч Кауфман? Он прелесть?
Клео замялась. Доминик будто подменили – какая-то она взвинченная и играет на публику. Клео решила не хвалиться интервью с Кауфманом, надежно запрятанным в сумку «Гуччи» с длинным ремнем.
– Приятный, ничего особенного.
– Ничего особенного! – Доминик разразилась оглушительным хохотом. С тобой не соскучишься.
Как и с тобой, подумала Клео, замужем ты, видно, стала всем недовольной стервой.
– Пойдемте-ка лучше, – сказал Дайан, – а то опоздаем, и наш столик займут.
– Сходи за машиной, дорогой, мы тебя встретим на улице.
Как только Дайан скрылся из вида, Доминик стала делиться с Клео:
– Он черт знает какой зануда, понятия не имею, что с ним случилось. От него хоть волком вой. Я серьезно думаю о разводе.
Клео не скрыла, что удивлена:
– Но ты вроде была так счастлива…
– Счастлива, – обрезала Доминик, – с ним? Он занимается только младенцем и телевизором. В таком порядке. Ему и дела нет до меня, ни до моих дум, ни до моих чувств.
– Но вы так мало женаты.
– Да, знаю. Но не могут же все немедленно обрести и секс, и счастье как вы с Майком. Я серьезно, Клео. Мне опротивело, опротивело до чертиков.
Снова появился Дайан.
– Машина на улице.
В «У мистера Чоу» им составил компанию лучший друг Дайана худой мужчина с пружинистой походкой, которого звали Исаак. Весь вечер Доминик и Исаак провели, тихо беседуя друг с другом. Клео пыталась вежливо болтать с Дайаном, но интимные взгляды, которыми обменивались Исаак и Доминик, создавали атмосферу неловкости.
Клео свободно вздохнула, когда приехала назад в отель. Она лежала на кровати и думала об их супружестве с Майком. Чтобы на людях обзываться бестолочью – до такого ада в семейной жизни они никогда не доходили. Да никакой бестолочью Клео Майка и не считает. Вне всякого сомнения, принижая супруга до идиота, первым делом унижаешь себя, раз вступил с ним в брак.
Она вздохнула. Может, пора говорить с Майком. Может, пора все уладить.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Все готово к поездке. Уже завтра самолет вылетает из аэропорта Кеннеди. Майк Джеймс доволен. Все складывается как нельзя лучше. Он займется своей работой, закончит все дела. А потом они с Клео смогут побыть в Лондоне вместе. Разве не романтично опять встретиться в городе, где они познакомились. Он принял душ и голый принялся отбирать одежду, которую, на его взгляд, можно взять с собой.
В дверь позвонили, и, обвязав бедра голубым полотенцем, он пошел открывать. Может, это Рассел, заскочил выразить соболезнование. Ну, скоро не из-за чего будет соболезновать.
Это была Сюзан, хорошая подруга Клео. Сюзан – пышногрудая, с копной белокурых волос, захудалая актриса.
– Майк, – театрально изрекла она и протиснулась мимо него, – я так расстроена, совсем покой потеряла!
Майк поплелся за ней следом в гостиную, где она взяла пачку сигарет с журнального столика и вытрясла последнюю сигарету. Сунула ее между трясущихся губ и повернулась к нему за огоньком.
Интересно, подумал он, как ей удается разгуливать по городу и не попасть в участок. Исполинские груди
