обратиться? Тревожные мысли тщетно метались в ее маленькой головке. Проходивший мимо молодой человек случайно бросил взгляд в окно кэба и подошел к дверце. По-видимому, он узнал миссис Феррари.
— Добрый день! Вы тоже собираетесь навестить мисс Локвуд? — дружелюбно спросил молодой человек.
Эмилия всплеснула руками. Сама судьба протягивала ей руку помощи. Перед ней стоял Генри Вествик.
— Ступайте к ней, сэр! — вскричала Эмилия. — Немедленно ступайте к ней! Эта негодяйка вошла к мисс Агнессе! Ступайте и защитите ее!
— Какая негодяйка? — изумленно спросил Генри.
Ответ буквально поверг его в остолбенение. Он не поверил своим ушам, когда миссис Феррари, скорбно закатив глаза, выдохнула:
— Леди Монтберри!
Через секунду Генри пришел в себя. Самообладание всегда было отличительной чертой его натуры.
— Я обо всем позабочусь, — просто сказал юноша.
Он постучался в дверь дома, и его также впустили.
Глава XI
— К вам леди Монтберри, мисс!
Агнесса писала письмо, когда служанка вошла к ней с этим поразительным известием. Первым побуждением девушки было отказать непрошеной гостье. Но леди предвидела подобную реакцию хозяйки и вошла следом за служанкой.
— Прошу извинить меня, мисс Локвуд. Мне необходимо задать вам один вопрос. На него никто, кроме вас, не может ответить.
Леди Монтберри произнесла эти слова тихим, почти нерешительным тоном.
Агнесса молча указала посетительнице на кресло. Вихрь образов охватил ее существо, когда фигура в черном платье возникла на пороге ее комнаты. Все, что она читала о скрытной и мрачной жизни Венецианского дворца, все, что она слышала о печальных похоронах лорда Монтберри на чужбине, все, что она знала о таинственном исчезновении Феррари, отдавалось в ней болью и было связано с вошедшей к ней женщиной. Перед ней стояла знаменитая искательница приключений, чья репутация в европейских столицах была печально и широко известна, чье вмешательство в жизнь Агнессы причинило ей столько страданий, чье дыхание в дальней стороне однажды смешалось с последним вздохом лорда Монтберри. Каким образом это низкое существо, эта фурия, эта мрачная демоническая натура могла преобразиться в робкую испуганную женщину, которая едва стоит на ногах, держась за спинку кресла, не смея поднять глаз?
Действительно, леди Монтберри стояла перед Агнессой, опустив голову, в той позе, в какой стоит не имеющий надежды на снисхождение преступник перед безжалостным судьей.
— Позвольте мне… подождите минуту… мне надо успокоиться.
Леди Монтберри произнесла эти слова хриплым, срывающимся голосом и замерла, вцепившись в спинку кресла. В маленькой гостиной воцарилась тишина. Тишина, наполненная страхом, флюиды которого исходили от обеих женщин.
Дверь бесшумно отворилась и в комнату вошел Генри Вествик. Он пристально посмотрел на леди Монтберри, церемонно ей поклонился и молча двинулся в сторону мисс Локвуд. При виде брата мужа миледи переменилась. Ее согбенный стан распрямился, во взгляде, скрестившемся со взглядом Генри, сверкнул вызов. Она ответила на поклон молодого человека холодной улыбкой презрения.
Генри подошел к Агнессе.
— Леди Монтберри здесь по вашему приглашению? — спросил он спокойно.
— Нет.
— Вы желаете говорить с ней?
— Мне тягостно ее видеть.
Генри обернулся к своей невестке.
— Вы слышите? — спросил он холодно.
— Слышу, — ответила та еще холоднее.
— Ваше посещение некстати, чтобы не сказать более.
— А ваше вмешательство, сэр, неуместно, чтобы не сказать более.
С этим возражением на устах леди Монтберри приблизилась к Агнессе. Присутствие Генри Вествика, как ни странно, придало ей сил и облегчило задачу.
— Позвольте предложить вам, мисс Локвуд, один вопрос, — произнесла она с ледяной вежливостью, — он нисколько не затруднит вас. Когда курьер Феррари просил места у моего покойного мужа, вы…
Силы изменили ей, она не могла продолжать. Вся дрожа, леди Монтберри опустилась в ближайшее кресло и, после минутной внутренней борьбы, продолжила:
— …вы позволили Феррари сослаться на вас?
Агнесса, казалось, утратила присущую ей прямоту. Слово «муж», означавшее в устах этой женщины лорда Монтберри, смутило ее.
— Я давно знала жену Феррари, — начала девушка, — и принимаю участие…
Леди Монтберри воздела руки.
— Ах, мисс Локвуд, при чем тут его жена. Отвечайте прямо на мой вопрос!
— Позвольте мне ответить ей, — шепнул Генри. — Я ей отвечу — прямей некуда!
Агнесса сделала отрицательный знак. Прервав ее, леди Монтберри пробудила в ней сознание собственного достоинства. Она взглянула твердо в глаза миледи и произнесла:
— Когда Феррари писал к покойному лорду Монтберри, он действительно сослался на меня.
Даже теперь, по своей наивности, девушка не сумела понять, что имеет в виду непрошеная гостья. Нетерпение леди Монтбери сделалось непреодолимым. Она встала с кресла и подошла к Агнессе.
— Вы все знали и позволили Феррари сослаться на вас? Вся суть моего вопроса сводится к этому! Ради Бога, ответьте — да или нет?
— Да!
Это слово поразило леди Монтберри. Свирепая энергия, одушевлявшая ее минуту назад, вдруг исчезла, и женщина словно бы превратилась в памятник самой себе. Она стояла, глядя на Агнессу, но не замечая ее, стояла так тихо и неподвижно, что даже дыхания не было заметно в ее застывшей фигуре.
Генри грубо обратился к миледи:
— Проснитесь, — сказал он. — Вам ответили.
Леди Монтберри вздрогнула и взглянула на молодого человека.
— Ошибаетесь, — медленно произнесла она. — Меня приговорили.
Повернувшись, она двинулась к выходу.
Агнесса остановила женщину.
— Подождите, леди Монтберри, — сказала девушка. — Я тоже хочу задать вам вопрос.
Леди Монтберри тотчас замерла на месте, как будто получив приказание свыше. Генри отвел Агнессу в другой угол комнаты.
— Напрасно вы удерживаете эту даму, — произнес он.
— Нет, — шепнула Агнесса, — я вспомнила.
— О чем?
— О жене Феррари. Леди Монтберри, может быть, знает что-нибудь о ее муже.
Может быть, и знает, да не скажет.
— Ну что ж, Генри. Я все-таки должна попытаться.
