Это и еще то, чтобы он не свернулся в наркотический штопор до конца съемки.
Айден Син пожал Никки руку и, глядя прямо сквозь нее своими странными, словно незрячими глазами, сразу же закурил сигарету. Его пальцы, все в коричневых пятнах никотина, заметно дрожали, и у Никки упало сердце. Правда, Мик уверял ее, что Айден сейчас успешно держит оборону на обоих фронтах, кокаиновом и героиновом, и что он – один из немногих примеров того, что современная медицина еще что- то может, если захочет, однако Никки ему не поверила. Сейчас же ее сомнения еще больше усилились. В самом деле, глядя на его трясущиеся руки, на эти черные вены и выжженные глаза трудно, почти невозможно было поверить, что этот человек полностью и окончательно избавился от наркотической зависимости.
«Наркоман не может вылечиться, – подумала Никки в смятении. – Он обязательно возьмется за старое. Весь вопрос в том – когда?»
Она знала, что если бы Айден Син не растратил несколько лет на свои рискованные эксперименты с героином, он мог бы сделать блестящую карьеру. Он и остался-то в кинобизнесе только потому, что был чертовски талантлив. Даже будучи под кайфом или наполовину обезумев от ломки, Син все еще был способен сыграть лучше многих и вытянуть своей игрой любой фильм.
За это его и любили режиссеры. Продюсеры же, напротив, предпочитали с ним не связываться, справедливо полагая это слишком уж рискованным делом.
Все трое уединились в отделанном кожей кабинете, и Айден тотчас же заказал себе двойной «Джек Дэниэлс» со льдом. Никки заметила, что перед салатом он выкурил три сигареты, хотя симпатичная официантка – явная его поклонница – несколько раз предупредила Айдена, что в ресторане курить запрещается.
– Плевать, – сказал он скрипучим голосом. – Должен же мужик хоть как-то оттягиваться… – Его внимательные глаза цвета грязного льда остановились на Никки. – Я завязал, мисс.
Ни «снега», ни «пыльцы», ни хрена. А «Джек Дэниэлс» пусть вас не беспокоит. Когда я работаю, я не пью.
– Хотелось бы посмотреть на вас двоих на площадке, – растягивая слова произнесла Никки. – Один не пьет на работе, другой – не курит… Ну просто пай-мальчики на рождественском утреннике!
Айден улыбнулся – чуть заметно и с явной натугой.
– Это твой первый фильм, Никки?
– Нет, конечно! – возмутилась она, крайне недовольная тем, что он вынуждает ее обороняться. – Я в кинобизнесе уже шесть лет, так что опыт у меня есть. Если тебя это интересует.
– И чем ты занималась?
– Я была дизайнером по костюмам, – твердо ответила Никки, решив ни за что ему не поддаваться. – Кроме того, мой муж – Ричард Барри, поэтому я очень хорошо представляю себе, что значит быть продюсером…
Она осеклась. Какого черта она все это ему рассказывает?
Это он должен из кожи вон лезть, чтобы понравиться ей, а не наоборот.
– Сколько тебе лет? – спросил Айден, посасывая кубик льда из стакана с виски.
– Женщинам такие вопросы обычно не задают, – осадила его Никки.
– Ты стыдишься своего возраста? Сколько тебе – тридцать пять, сорок, сто сорок?
– Спасибо за комплимент, Айден, – ответила Никки, постаравшись вложить в свои слова как можно больше яду. – Мне – тридцать два.
Айден мрачно усмехнулся.
– Я знал, что сумею вытащить из тебя эту маленькую тайну.
– А почему ты спросил? – не выдержала Никки. – Я что, выгляжу старше своих лет?
– Нет, просто мне хочется знать, на что можно рассчитывать, крошка, – небрежно ответил он.
Никки невольно вспыхнула. Он должен был ноги ей целовать за то, что она дала ему работу, а не острить! Она знала, что за последние полтора года Айден не получал никаких предложений вообще, что было вовсе неудивительно. Он должен бы быть счастлив, что его пригласили, а он…
– А сколько лет тебе? – спросила она дерзко.
– Тридцать четыре ровно, – ответил он не моргнув глазом.
На вид ему было не меньше пятидесяти.
– Вы оба – старички, – вмешался Мик и хихикнул. – Другое дело я: для меня жизнь все еще бурлит. На прошлой неделе я поимел одну крошку прямо на заднем сиденье моего лимузина.
Безумно люблю минет. Ощущение такое, словно тебя надувают как воздушный шарик!
– Зато сейчас ты похож на спущенный воздушный шарик, – буркнул Айден.
Никки смотрела на них во все глаза.
– И ты этим… гордишься? – спросила она наконец, не в силах придумать ничего более умного или едкого.
Мик снова хихикнул.
– Это мужские дела, красотка, – ответил он с видом собственного превосходства.
– Да, минет – последнее средство для мужчины, у которого не стоит, – пробормотала Никки.
