большинство пассажиров спало.
Но не Фонтэн.
И не Нико.
Они обнимались и целовались с энтузиазмом подростков.
Кто способен забыть радость первых тайных ласк? Руки, проникающие под свитер и юбку. Губы, язык, зубы. Необычные ощущения при обследовании незнакомого уха. Восхитительные прикосновения к соскам.
Фонтэн залилась краской, точно пятнадцатилетняя девочка. Она испытывала удивительные ощущения. Нико тоже переполняло давно забытое возбуждение.
Касаться, но не иметь возможности сделать все, что хочется. И все же стремиться к большему.
Тот, кто утверждал, что заниматься любовью в самолете просто, был глупцом. Это чертовски сложно. Особенно когда стюардесса каждые десять минут проходит по салону.
Поэтому они ограничились первыми ознакомительными ласками. Ощущения были весьма эротичными. И забавными. Они оба уже давно не развлекались подобным образом.
— Когда я доставлю вас в Лондон, миссис Халед, мне потребуется время и подходящая кровать, — прошептал Нико. Его пальцы поднялись по ее ногам, добрались до трусиков.
Фонтэн справилась с его «молнией». Почувствовала через трусы, как отвердел член Нико. Ее возбуждение усилилось.
— Да, мистер Константин, думаю, это можно будет организовать.
Мимо них прошла деловитая стюардесса. Заметила ли она, что происходит? Они оба замерли.
— Я хочу увидеть твое тело, — шепнул Нико. — Я знаю, что у тебя прекрасное тело.
Фонтэн провела языком по его губам.
— Оставь этот треп, Нико. Избавь меня от стандартного репертуара. Тебе нет нужды разыгрывать передо мной джентльмена.
Она быстро его раскусила. Ему это понравилось.
— Я хочу тебя трахнуть, — пробормотал он. — Хочу овладеть твоим классным телом. — Господи! После Лиз Марии он ни с кем не говорил так раскованно. Фонтэн была права — действительно выдавал джентльменский треп.
— Это уже лучше, — Фонтэн вздохнула. — Я хочу чувствовать, что ты разговариваешь со мной, а не играешь роль.
Их языки соединились в чувственной схватке. Потом в окнах забрезжил рассвет, пришло время оставить забавы, разгладить одежду, привести себя в порядок.
Стюардесса подала им завтрак с еле заметной улыбкой на лице. Она действительно все видела — и, по правде говоря, испытывала ревность. Ей уже доводилось быть свидетельницей подобных утех. Но такой мужчина, как Нико Константин… Если бы он не оказался возле этой стервы Халед, она бы получила этот шанс.
Фонтэн откусила кусочек тоста, отхлебнула отвратительный кофе и улыбнулась Нико.
— Это было…
Нико приложил палец к ее губам.
— Избавь меня от этого трепа.
— Но это правда.
— Знаю.
Они смущенно улыбнулись друг другу.
— Мне надо заняться собой, — произнесла наконец Фонтэн. — Освежить макияж и восстановить прическу!
Лишь когда она ушла, Нико внезапно вспомнил причину, ради которой завязал это знакомство. Огромный бриллиант в кармане. Он был уверен, что Фонтэн не откажется пронести кольцо через таможню, если он попросит об этом. Но зачем впутывать ее? Будет лучше, если она сделает это, ни о чем не догадываясь.
Она забрала свою дорожную сумку с косметикой, на сиденье осталась лишь маленькая сумочка. Как просто. Он бросил взгляд через проход. Крашеная блондинка в норковой шубке увлеченно беседовала с пьяным писателем, летевшим в Лондон, чтобы жениться в пятый раз.
Нико открыл сумочку. Расстегнул «молнию» внутреннего отделения и положил туда кольцо. Никаких проблем.
Фонтэн вернулась с зачесанными назад волосами. Легкий макияж подчеркивал правильность черт ее лица. Она улыбнулась ему.
— У меня есть время выкурить сигарету до посадки?
Рикки гнал большой серебристый «Роллс-Ройс» слишком быстро.
Полли, наслаждаясь утренним «косячком», предупредила его:
— Миссис X. сама определяет скорость, когда ее везут. Не забывай об этом.
— Что она за птица? — в шестой раз спросил Рикки.
— О, ты либо полюбишь ее, либо возненавидишь. Она — дама с характером. Максималистка. Типичный Близнец — делает только то, что хочет; слышит только то, что хочет слышать.
— У нее по-прежнему много денег? Полли пожала плечами.
— Кто знает? «Хобо» больше не приносит дохода, но ее старикан купался в «зелени»… Осторожно, Рикки, — ты едва не задел ту машину. Ты — шофер, а не гонщик. И помни — в ее присутствии меня следует называть мисс Брэнд. Ей ни к чему знать, что я трахаюсь с нанятым ею водителем.
— Миссис Халед, добро пожаловать в Лондон, — приветствовал Фонтэн служащий аэропорта, в обязанности которого входило встречать важных персон. Он взял ее дорожную сумку. — Сюда, миссис Халед. Мы обо всем позаботимся. Если вы дадите нам ваш паспорт…
Она оглянулась, ища глазами Нико. Он стоял в конце длинной очереди вместе с другими иностранцами.
Фонтэн помахала рукой, послала ему воздушный поцелуй и быстро миновала британский паспортный контроль.
Эта сценка произвела впечатление на Нико. Замужем Фонтэн за арабским миллиардером или нет, она определенно умела все делать стильно. Подкинуть ей бриллиант было гениальной идеей. Таможенники не посмеют задержать ее.
Он подумал о том, куда поведет ее обедать. Он уже много лет не был в Лондоне. Но «Эннабелс» всегда считался превосходным рестораном. Потом, возможно, небольшая игра в «Клермонте». И постель. Он предвкушал удовольствие от многообещающего вечера.
Увидев Полли, Фонтэн изобразила удивление.
— В такую рань, дорогая? Ты могла бы не беспокоиться.
Полли знала, что, если бы она не приехала, Фонтэн никогда бы не простила ей этого.
Они поцеловались — обычное неискреннее прикосновение щеками.
— Ты выглядишь потрясающе! — воскликнула Полли. — Хорошо провела время?
— По правде говоря, отвратительно. Ты ничего не слышала о том, что меня обчистили?
Они шли к автомобилю. Рикки почтительно открыл дверь «Роллс-Ройса».
— Нет! Какой ужас! Что случилось?
— Они забрали все. Буквально все.
— И драгоценности?
— Нет. Слава Богу, они лежали в банке. Рикки захлопнул за ними дверь. Значит, это и есть знаменитая миссис Халед. Действительно нечто. Рядом с ней Полли выглядела, как кусок старой веревки.
Нико терпеливо отстоял в очереди двадцать пять минут. Это вызвало у него раздражение, но прибытие в чужую страну всегда чревато подобными неприятностями.
Естественно, его остановили на таможне.
«Ты похож на удачливого контрабандиста! — сказала ему однажды Лиз Мария. — Пожалуйста, не меняйся, мне это нравится!»
Таможенники держались вежливо, но проявили педантичность. Они открыли и обыскали каждый вуиттоновский чемодан. В какой-то страшный момент Нико показалось, что они могут произвести и личный
