робким и слегка смущенным. На нем были желтый свитер, надетый поверх светло-синей рубашки, белые брюки и такие же белые туфли на каучуковой подошве; он походил на отпускника.
Как оказалось, он действительно был в отпуске в тот момент.
– Извините, что я не предупредил о своем приходе, – сказал он. Для человека, достигшего пятидесятилетнего возраста, у него было очень молодое лицо; нельзя сказать, что на нем не было морщин, но нос, глаза, рот были совершенно мальчишескими. – Мы с женой приехали к ее маме, которая живет здесь, ну я и... Меня зовут Харлан Дженсен.
– А! О да.
– Я знаю, вы не хотите со мной знакомиться, но я подумал, раз уж мы сюда приехали и я знал, что вы здесь живете, и...
– Проходите, мистер Дженсен.
– Благодарю вас. У вас здесь уютно.
– Благодарю. Присаживайтесь сюда, за кухонный стол.
Он сел и начал рассказывать мне свою историю; ему хотелось поделиться со мной известными ему фактами, слухами и гипотезами. Очевидно, этот поиск и находки терзали его душу.
– Я разыскал дочь женщины, которая подошла ко мне на причале во время нашего медового месяца, – сказал он. – Ее мать умерла, но дочь, эта рыжеволосая женщина, по-прежнему жива и здорова.
– Как вы ее нашли?
– Вы знали Эдгара Кейси, известного экстрасенса, который сделал предсказание в отношении этого дела?
– Вот как? Нет, не знал.
– Ну, в общем, мы с женой отправились туда, куда он указывал. Мы попытались разобраться в том, что он говорил, иначе толковать его слова и поняли, что важно не написание того или иного названия, а его фонетическое звучание при произношении. И мы нашли на Молтби-стрит в Нью-Хейвене дом, в котором, по-моему, меня могли держать в детстве.
– Да?
– Я узнал, что в 1932 году в том доме проживала Маргарет Куртцел, женщина, которая подошла ко мне в Уикфорде. Через ее сестру мне удалось разыскать ее дочь. Она до сих пор проживает в Мидлтауне, штат Конектикут.
– Вот как?
Он вздохнул.
– Ей мало что было известно. Она знает только, что мать ее была медсестрой, но работала не в больнице, а на частных врачей. Она сказала, что ее мать всю жизнь говорила, что Хауптман невиновен. Но ей неизвестно, действительно ли мать ее ухаживала за ребенком Линдберга.
– Понятно.
– Вы знаете, я уже столько лет пытаюсь разобраться с этим вопросом. Он сводит меня с ума. Я воспользовался законом о свободе информации, чтобы получить отпечатки пальцев того ребенка, но они пропали.
– Гм. Когда-то их было хоть отбавляй.
– Кто-то в какой-то момент избавился от них. Я пытался обратиться к миссис Линдберг, но это было бесполезно. Вы знаете, что сейчас делают анализ ДНК и...
– Они с мужем много лет назад решили, что их ребенок умер.
Он устало покачал головой.
– Что вам от меня нужно, мистер Дженсен? Я уже давно не работаю сыщиком.
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне то, что вам известно.
Черт. Как мог я сказать этому парню, что если бы в 1932 году у меня хватило смелости войти в этот чертов женский туалет на вокзале «Ла Сал Стрит Стэйшн», то вся его жизнь сложилась бы иначе? Независимо от того, был он Чарльзом Линдбергом-младшим или не был.
Он внимательно смотрел на меня.
– Вы знаете, я помню, как мне помог какой-то человек. Может, мне просто кажется. Я припоминаю это очень смутно.
– Да?
– Бывает же, когда ребенок помнит то, чего не было на самом деле. Может, это покажется вам глупым. Я помню, что в моей спальне я слышал выстрелы. Какой-то человек сказал мне... он велел мне спрятаться под кроватью и не вылезать, пока он не произнесет: тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом.
Мне на глаза навернулись слезы.
Он улыбнулся мне улыбкой Слима:
– Не вы ли тот человек, мистер Геллер? Это не вы случайно тогда спасли меня?
Я ничего ему не ответил. Встал, налил себе чашечку кофе и предложил ему. Он сказал, что с удовольствием выпьет кофе, но только без сливок.
– Давайте перейдем в гостиную, – сказал я, подав ему чашку кофе, – и устроимся немного поудобнее. Это длинная история.
Конец
Этим людям я многим обязан
Несмотря на значительную историческую основу, эта книга является художественным произведением, и я позволил себе минимальную вольность в обращении с фактами. Таким образом, вся ответственность за исторические неточности ложится на меня, и объясняется появление этих неточностей, как я надеюсь, ограниченностью исходного материала.
Большинство событий, описанных в этом романе, происходят в то же время, когда они происходили в действительности (исключением является убийство Макса Хэссела и Макса Гринберга, несколько смещенное во времени). Многие действующие лица романа являются реальными людьми и появляются в нем под своими истинными именами. Редкие вымышленные герои имеют своих прототипов в реальной жизни (в частности Тим О'Нейл и Харлан Дженсен). Образы Мартина Маринелли и Сары Сивеллы являются собирательными, к их созданию меня побудили реально существовавшие муж и жена, экстрасенсы; но связь Геллера с Сивеллой является вымыслом. Инспектор Уэлч тоже является собирательным героем. Роль Геллера в качестве представителя чикагской полиции была подсказана ролью реальных людей из Чикаго – Пэта Роча и лейтенанта Уильяма Кузака, – которые действительно ездили в Хоупуэлл; и губернатор Гарольд Хоффман на самом деле нанял несколько частных детективов для работы над делом Хауптмана.
Боб Конрой и его жена действительно умерли в результате «двойного самоубийства» после того, как находящийся в заключении Капоне указал властям на Конроя как на возможного похитителя; но мое предположение относительно действительной роли Конроев в этом похищении остается предположением. Случай на Шеридан Роуд, описанный в первой главе, основан на факте, имевшем место в реальной жизни.
В создании этой книги мне помогали несколько очень трудолюбивых людей.
Джордж Хейшегауер, который разработал временную диаграмму этой книги, многие часы проводил в библиотеках, собирая материалы, касающиеся этого похищения, и по телефону обсуждал со мной детали этого сложного и очень странного дела. Он также ездил в Виргиния-Бич, чтобы собрать материалы об Эдгаре Кейси, и в Вашингтон, чтобы побывать в индонезийском посольстве (бывший дом Эвелин Уолш Мак- Лин на Массачуетс Авеню 2020). Джордж внес большой вклад в создание мемуаров Геллера, и помощь его я ценю не меньше, чем его дружбу.
Линн Майерз, один из самых лучших людей, которых я знаю, работал с огромным рвением, и вклад его в создание этой книги не уступает вкладу Джорджа. Хотя это стоило ему больших усилий, он собрал огромный и бесценный материал из журнала «Либерти», ставший позвоночным хребтом для моего романа. Интерес издателя журнала «Либерти» Бернарра Мак-Фэддена к делу Линдберга привел к появлению в его издании многочисленных и подробных воспоминаний об этой истории, написанных губернатором Гарольдом Хоффманом, Джоном Кондоном, Полом Уэнделом, Эвелин Уолш Мак-Лин, лейтенантом Джеймсом Финном и Ллойдом Фишером, а также отдельных статей, написанных Эдвардом Рейли, Фултоном Орслером и Лу Уэдемаром. Одна из таких статей «Она сказала, что ребенка Линдберга убили до того, как обнаружили тело» Фредерика Коллинза явилась лучшим источником информации, касающейся участия в этом деле
