— Совершенно с вами согласен, — сказал Дэрроу. — Итак. Адмирал...
— Гавайи обладают для нас первостепенной стратегической важностью. Они должны быть неуязвимы для нападения, иначе враг приставит нож к горлу нашего тихоокеанского побережья. Вот поэтому, каким бы странным это ни казалось, злополучное дело Мэсси может оказаться для нас неожиданным благословением.
Дэрроу внезапно заинтересовался расистским выступлением Стерлинга.
— Каким же образом, адмирал?
— Как я уже ясно дал понять, я не сторонник экспериментов по смешению разных рас. Уже в течение некоторого времени я выступаю за то, чтобы США ограничили избирательное право на Гавайях. Я уже давно выразил свою твердую убежденность в том, что местное правительство должно находиться под юрисдикцией военно-морских сил или армии.
— Публикации в прессе на материке, — мягко начал Дэрроу, — сообщающие о том, что женщины на местных улицах не чувствуют себя в безопасности, что преступные элементы держат в своих руках Гонолулу... это дало Вашингтону повод поставить на рассмотрение вопрос о смертной казни?
Адмирал едва заметно нахмурился.
— Это может случиться, хотя не доставит мне никакого удовольствия, мистер Дэрроу. До этого события у меня всегда были хорошие, сердечные отношения с губернатором Джаддом... Мы часто выходили в море на моторном сампане наших общих друзей, плавали в разных местах вокруг островов, чтобы половить глубоководную рыбу.
Ну разве не замечательно.
— Но, — продолжал адмирал, — именно безответственность территориального правительства, коррумпированность и некомпетентность местной полиции привели к тому, что дело Мэсси из обычного преступления переросло в большую трагедию.
— Адмирал, — рискнул спросить я, — вы не против того, чтобы объяснить нам, как, по-вашему, это произошло?
— Да, — поддержал Лейзер, — мы ознакомились с материалами дела, но нам необходима точка зрения постороннего.
Адмирал покачал головой, дым из его трубки спиралью поднимался к потолку.
— Теперь уже трудно описать, насколько сильно эта новость поразила базу... что банда полукровок изнасиловала на Ала-Моана одну из наших молодых женщин. Талия Мэсси подруга моей дочери, знаете ли... миссис Мэсси скромная, привлекательная, сдержанная и милая молодая женщина.
— Мы встретились с ней, — кивнув, сказал Дэрроу. — Согласен с вашей оценкой, сэр.
Зажатая в руке трубка выпустила облако дыма.
— Вообразите тысячи молодых офицеров, матросов и морских пехотинцев на военно-морской базе, на кораблях, которые, как американская молодежь, были воспитаны на осознании святости чести своих женщин.
— Моим первым побуждением, — продолжал адмирал, и его глаза под одутловатыми веками сделались жесткими, — было схватить мерзавцев и вздернуть их на суку. Но... я преодолел это желание, чтобы дать закону возможность осуществить правосудие.
Дэрроу, казалось, хотел что-то сказать, казалось, он сейчас взорвется, и одобрение адмиралом суда Линча не сошло бы тому с рук, даже во вред делу...
Поэтому я вклинился:
— Вам следует отдать должное местной полиции, адмирал Стерлинг... они чертовски быстро схватили этих бандитов.
— Всего лишь по воле провидения, — сказал адмирал. — В предоставленных вам материалах были подробности их задержания?
Дэрроу глянул на меня, он не знал.
— Нет, — сказал я. — Там просто сказано, что преступники совершили еще одно нападение, ранее той же ночью. Это тоже было изнасилование?
Адмирал отрицательно покачал головой. Его трубка потухла. Он снова разжег ее и сказал:
— Примерно через сорок пять минут после полуночи, всего лишь около часа с четвертью спустя после того, как миссис Мэсси ушла из клуба, автомобиль, в котором находилось четверо или пятеро пьяных юнцов, помял бампер машины, в которой был белый мужчина и его жена-'канака'.
— 'Канака'? — переспросил я.
— Уроженка Гавайев, — пояснил адмирал, взмахнув кухонной спичкой. — К сожалению, смешанные пары здесь не редкость. Во всяком случае, один из темнокожих вышел из машины со словами: «Дайте мне добраться до этого белого!» Но женщина, очевидно бойкая островитянка, выскочила и набросилась на обидчика. Она дала ему несколько оплеух, и он ретировался, и вся компания уехала. Но женщина запомнила номер автомобиля и сразу же сообщила о стычке в полицию. К трем часам ночи все пятеро пассажиров этой машины были задержаны и посажены под арест.
— По мне, полиция сработала отлично, — сказал я.
— В управлении есть достойные офицеры, — согласился адмирал. — Возможно, вы слышали о Чанге Апане... он что-то вроде местной знаменитости. Герой детективных историй детектив-китаец Чарли Чан списан с него.
— Надо же, — сказал я.
Я прочел несколько рассказов из этой серии в «Сатердей ивнинг пост», а еще у меня было несколько занятных бесед с Уорнером Оландом, забыл его звание, с которым я встречался в прошлом году на Востоке. Вполне стоящий парень.
— К сожалению, Чанг Апана приближается к пенсионному возрасту, — сказал адмирал, — и его участие в деле Мэсси оказалось минимальным. Но могут ли даже
Я не смог удержаться от улыбки.
— Вы хотите сказать, что нельзя доверять даже Чарли Чану?
Адмирал поднял бровь.
— Он китаец. Его симпатии вполне могут быть на стороне цветных осужденных. А большая часть полицейских — гавайцы или имеют примесь гавайской крови... существует давно устоявшаяся патронажная система, дающая возможность таким людям попадать на полицейскую службу.
Если предполагалось, что я вознегодую по поводу полицейского патронажа, адмирал не на того нарвался — интересно, как, по его мнению, я попал в Полицейское управление Чикаго?
— Из-за дела Мэсси, — говорил тем временем адмирал, — полицейское управление Гонолулу разделилось. Говорили, что за те полтора месяца, которые потребовались миссис Мэсси, чтобы оправиться и быть в состоянии пройти через суровые испытания судебного процесса, многие офицеры подали отчеты адвокатам
Дэрроу искоса глянул на меня, его взгляд ясно говорил: «Где бы дома мне найти таких полицейских?»
— И таким образом, — продолжал адмирал, — эти ублюдки заполучили лучшие юридические умы территории — Уильяма Хина, сенатора от территории и бывшего окружного судью, и Уильяма Питтмана, брата сенатора США Кея Питтмана.
Я спросил:
— Каким образом кучка юных бандитов смогла позволить себе такие расходы?
Адмирал вздохнул.
— Двое из пяти преступников были чистокровными гавайцами, поэтому ничего удивительного, что признанная глава расы — принцесса Эбби Кавананакоа оказала им финансовую поддержку. В конце концов, ее собственный сын принадлежит к числу пляжных бандитов и сидит в тюрьме Оаху по обвинению в убийстве второй степени.
— Значит был создан фонд защиты? — спросил Дэрроу.
— Да. И имейте в виду, что оба подзащитных гавайца были профессиональными спортсменами. Устроители спортивных соревнований тоже помогли финансировать защиту.
— Двое из напавших были героями
