– Почему?
– Потому что один высокопоставленный синьор купил это поле и с завтрашнего дня никто не имеет права сеять там деньги.
– А далеко отсюда до Волшебного Поля?
– Меньше двух километров. Хочешь пойти с нами? Через полчаса ты будешь там. Быстренько посеешь свои четыре монеты, несколько минут спустя снимешь урожай в две тысячи и сегодня же вечером опять вернёшься сюда с полными карманами. Ну что, пошли?
Пиноккио медлил с ответом, так как подумал о доброй Фее, о старом Джеппетто и о предупреждении Говорящего Сверчка. Но потом он поступил так, как поступают все неразумные и бессердечные дети – кивнул головой и сказал Лисе и Коту:
– Пошли! Я с вами!
И они тронулись в путь. Они шли полдня и добрались до города, который назывался Дураколовка. Когда они вошли в город, Пиноккио увидел на улице множество облезших собак, зевавших от голода; стриженых овец, дрожавших от холода; кур и петухов без гребешков и бородок, выпрашивавших кукурузные зёрнышки; больших мотыльков, не умевших летать, так как они продали свои разноцветные крылышки; павлинов, лишённых хвоста и готовых от стыда провалиться сквозь землю, и фазанов, тихо и стыдливо семенивших туда и обратно и оплакивавших свои блестящие золотые перья, навсегда заложенные в ломбарде.
Мимо всех этих попрошаек и стыдливых нищих то и дело проезжали барские кареты, в которых сидели или Лиса, или Сорока-воровка, или какая-нибудь хищная птица.
– А где находится Волшебное Поле? – спросил Пиноккио.
– В нескольких шагах отсюда.
Они миновали город и остановились на пустынном поле возле городских стен. Поле, в общем, ничем не отличалось от всех других полей.
– Мы пришли, – сказала Лиса. – Теперь нагнись, выкопай руками маленькую ямку и положи туда свои золотые монеты.
Пиноккио сделал, как ему велели: он вырыл ямку, положил туда свои четыре монеты и прикрыл ямку горстью земли.
– А теперь, – продолжала Лиса, – ступай к канаве, зачерпни ведро воды и полей засеянную землю.
Пиноккио пошёл к канаве, за неимением ведра снял ботинок, зачерпнул воды и вылил её на то место, где закопал монеты. Потом спросил:
– Что мне ещё нужно делать?
– Ничего, – ответила Лиса, – можешь отправляться. Через двадцать минут вернись сюда. Ты тут найдёшь деревце с монетами.
Бедный Деревянный Человечек был сам не свой от радости, тысячу раз благодарил Лису и Кота и пообещал, что преподнесёт им замечательный подарок.
– Нам не нужны подарки, – возразили оба злодея. – Довольно с нас того, что мы тебя научили, каким путём разбогатеть без труда, и это нас глубоко радует.
Затем они попрощались с Пиноккио, пожелали ему богатого урожая и пошли своей дорогой.
19. ПИНОККИО ЛИШАЕТСЯ СВОИХ ЗОЛОТЫХ МОНЕТ И В НАКАЗАНИЕ ПОЛУЧАЕТ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ТЮРЬМЫ
Вернувшись в город, Деревянный Человечек стал считать минуты, одну за другой, и, наконец решив, что время приспело, отправился опять к Волшебному Полю.
Он очень торопился, и сердце его громко стучало: тик-так, тик-так, как стенные часы, которые сильно спешат. Он думал:
«А если я найду на ветках дерева не тысячу, а две тысячи монет? А если я найду не две тысячи, а пять тысяч? А если я найду не пять тысяч, а сто тысяч? Ах, каким великолепным синьором я стану тогда! Я смогу тогда обзавестись прекрасным палаццо, конюшней с тысячью деревянных лошадок, погребком с жёлтым и красным ликёром и библиотекой, в которой на полках будут стоять только засахаренные фрукты, торты, пряники, миндальные пироги и сливочные вафли».
В таких сладостных мечтаниях прошёл весь путь. Наконец Пиноккио приблизился к полю и остановился, чтобы поглядеть, где оно, это дерево, ветки которого увешаны монетами, но он ничего не обнаружил. Он приблизился ещё на сто шагов. Ничего. Он вступил на поле и наконец очутился возле той ямки, куда закопал свои цехины. Ничего. Тогда он задумался, позабыл приличные манеры, о которых пишут в книгах, вынул руку из кармана и крепко почесал затылок.
В это мгновение до его ушей донёсся громкий смех, и, обернувшись, он увидел большого попугая, который чистил свои жидкие перья.
– Почему ты смеёшься? – сердито спросил Пиноккио.
– Я смеюсь потому, что, когда я чистил свои перья, я щекотнул себя под крылом.
Деревянный Человечек ничего не ответил на это, пошёл к канаве, набрал ботинок воды и вылил её на землю в том месте, где были закопаны золотые монеты.
Тут он опять услышал среди безмолвия полей смех, притом ещё более вызывающий, чем раньше.
– Нельзя ли наконец узнать, – рассвирепел Пиноккио, – что означает твой бесстыдный попугайский смех?
– Я смеюсь над дураками, которые верят во всякую чушь и даются в обман пройдохам.
– Не намекаешь ли ты на меня?
