Пиноккио потерял терпение. Он в сердцах схватил дверной молоток и приготовился стукнуть так сильно, чтобы весь дом задрожал. Но железный дверной молоток вдруг превратился в живого угря, выскользнул у него из рук и исчез в водосточной канаве.
– Ага! – вскричал Пиноккио свирепея. – Раз дверной молоток исчез, я буду стучать ногами!
И он отступил назад, разогнался и стукнул ногой в дверь изо всех сил. Удар был настолько силён, что полноги проникло в дерево. Деревянный Человечек попытался вырвать ногу, но это оказалось невозможным. Нога сидела крепко, как гвоздь.
Представьте себе положение бедного Пиноккио! Он был вынужден всю ночь напролёт стоять одной ногой на земле, другая же торчала в двери.
Когда наступил день, дверь наконец открылась. Улитке, доброй душе, понадобилось всего лишь девять часов, чтобы спуститься с четвёртого этажа к парадной двери. И надо сказать, это потребовало от неё огромных усилий!
– Что ты там делаешь ногой в двери? – спросила она Деревянного Человечка и засмеялась.
– Случилось несчастье. Попробуйте, пожалуйста, многоуважаемая Улиточка, может быть, вы сумеете меня освободить от этой пытки…
– Дитя моё, это сможет сделать только столяр, а я ещё никогда до сих пор не столярничала.
– Попросите Фею от моего имени…
– Фея спит и просила её не будить.
– Но что же мне делать? Неужели я весь день останусь защемлённым в двери?
– Займись чем-нибудь. Ну, хотя бы считай муравьёв, ползающих по улице.
– Принесите мне, по крайней мере, чего-нибудь поесть, я совсем ослабел.
– Сию минуту! – пообещала Улитка.
И действительно, Пиноккио увидел её спустя три с половиной часа с серебряным подносом на голове. На подносе лежали буханка хлеба, курица и четыре спелых абрикоса.
– Это завтрак, который послан вам Феей, – сказала Улитка.
При виде всей этой роскоши Пиноккио почувствовал, что на сердце у него потеплело. Но каково же было его разочарование, когда, приступив к еде, он обнаружил, что хлеб сделан из гипса, курица – из картона, а абрикосы – из алебастра, и все это выглядело как настоящее!
Он был готов заплакать от досады и выкинуть вон поднос со всем, что на нём лежало. Но до этого дело не дошло. От больших ли страданий или от большой пустоты в желудке, – во всяком случае, он потерял сознание.
Когда же он опамятовался, то увидел, что лежит на диване, а Фея стоит возле него.
– И на этот раз я тебя прощаю, – сказала Фея, – но горе тебе, если ты ещё раз позволишь себе подобные штучки.
Пиноккио обещал и клялся, что он будет учиться и всегда хорошо вести себя. И он сдержал своё слово до конца года. На экзаменах, перед каникулами, он был даже отмечен как лучший ученик во всей школе. И его поведение было, в общем, столь похвально, что Фея на радостях сказала ему:
– Завтра я наконец исполню твоё желание.
– То есть?
– Завтра ты уже не будешь Деревянным Человечком, а станешь самым настоящим мальчиком.
Радость Пиноккио при этом известии невозможно описать. Все его друзья и школьные товарищи были приглашены в ближайший день на торжественный приём в дом Феи. Фея обещала сварить двести чашек кофе с молоком и испечь четыреста хлебцев, причём намазать их маслом с обеих сторон.
Этот день обещал стать замечательным и весёлым днём, но…
К сожалению, в жизни деревянных человечков всегда имеется «но», которое все опрокидывает вверх дном.
30. ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ СТАТЬ МАЛЬЧИКОМ, ПИНОККИО ОТПРАВЛЯЕТСЯ СО СВОИМ ДРУГОМ ФИТИЛЁМ В СТРАНУ РАЗВЛЕЧЕНИЙ
Разумеется, Пиноккио попросил Фею, чтобы она разрешила ему пойти в город и пригласить всех товарищей. И Фея разрешила ему это и сказала:
– Иди и пригласи своих товарищей на завтра, но помни, что тебе следует вернуться домой прежде, чем стемнеет. Ты понял?
– Я обещаю вернуться не позже чем через час, – ответил Деревянный Человечек.
– Будь осторожен, Пиноккио! Дети легко дают обещания и часто нарушают их.
– Но ведь я не такой, как другие. Если я что-нибудь обещаю, то это железно.
– Посмотрим. Если ты будешь непослушным, то только себе же во вред.
– Почему?
– Потому что все дети, которые не слушаются советов людей, знающих больше, чем они сами, всегда попадают в беду.
– Это я испытал в достаточной мере, – сказал Пиноккио. – Теперь я уже больше не попадусь.
– Посмотрим, правду ли ты говоришь.
