Порода героев

«Такая смерть не для меня», – подумал маг. Но сквозь застилающий зрение туман он уже видел, как вождь келдонов отводит для удара сжатую в кулак руку.

Темное пятно тяжело обрушилось сверху за спиной келдона, перехватило поднятый кувалдой кулак и оттянуло его назад. Пальцы на плече Гатхи разжались. Он приподнялся и отполз подальше, наткнувшись на край следующего уступа. Противник Гатхи бился в объятиях своего соплеменника. Наконец он вырвался, и двое вождей, пригнувшись и оскалившись, закружились лицом друг к другу. Варагх с воплем бросился вперед и наткнулся на пятерню врага, когтями ударившую его в лицо. Ответный удар оказался неудачным, и неожиданный заступник легко перехватил руку врага, переломив ее в локте словно щепку. Варагх даже не вскрикнул, а просто застыл с искаженным яростью лицом. Враг удерживал его за запястье. Побежденный опустил взгляд и чуть склонил голову.

Победитель тут же выпустил изувеченную руку, повернулся спиной к противнику и шагнул на ступень постамента, сверху вниз разглядывая мага. Гатха медленно поднимался на ноги.

– Я Крейол, – проговорил келдон на аргивском, а затем неторопливо протянул руку, уперся ладонью в грудь чужеземца и спихнул его с возвышения.

Споткнувшись, маг едва не упал на колени. Его трясло от ярости, но Гатха сдержал гнев. Наверняка и этот знаком с боевой магией, да и в любом случае невозможно сражаться со всеми сразу. Маг отвел взгляд и склонил голову тем же движением, что и побежденный вождь. Оба доена вернулись на свои места: Варагх внизу, Крейол ступенью выше.

Крейол с минуту молча разглядывал чужестранца.

– Ты жив, чтобы я слушал еще. Не хочу тебе смерть.

«Пока», – мысленно договорил за него Гатха. Впрочем, он отлично понял, что произошло у него на глазах. Сильнейший самец заставляет подчиниться слабого. Здесь чтили силу, и только силу.

– Я могу сделать тебя сильней, – осторожно выбирая слова, заговорил маг. Он опасался задеть гордость вождя, но не собирался отступать. – Я владею особой магией, но для нее нужны время и кое-какая помощь.

Никто не торопился отвечать ему. Гатхе показалось, что Крейол искоса посматривает на соплеменников, видимо пытаясь угадать их мысли.

– Ты много обещаешь, – медленно выговорил он наконец. – Может, исполнишь, может нет. – Мгновение тишины. – Что ты можешь показать сейчас?

Вот этот ход мыслей был понятен Гатхе. Только, к сожалению, у него не нашлось готового ответа. Не многие умеют думать сперва о настоящем, а лишь затем о будущем. Сейчас ответа требовало настоящее.

– Я могу показать тебе всю Доминарию.

«Как бы объяснить ему попроще? Колдовское зрение. Покажу войны и схватки. Где келдоны могут получить лучшую работу… Нет, не те слова… Лучшую добычу!»

Собрание оживилось. Кое-кто снисходительно кивал. Вождь, восседавший на одной ступени с Крейолом, выразил общее мнение:

– Докажи, и ты получишь, чего просишь.

Гатха усмехнулся, выпустив сквозь белые зубы облачко морозного пара. Доказать нетрудно. По правде сказать, на досуге он часто забавлялся этим фокусом.

За два года Гатха так и не сумел привыкнуть к этому запаху. Стены комнатушки воняли торфом, забивая хрусткий запах свежего снега, выпавшего за ночь. Темные доски пола, уложенные прямо на сырую землю, слегка поддавались под ногами. Гатха рассеянно мерил шагами временную лабораторию, похлопывал руками, пытаясь согреться. Маг протянул ладони над бочонком медленно горящего сала. Резкий щелчок часового механизма заставил его обернуться к соседнему столу, но тут за стеной раздался грохот дробящихся камней, и Гатха шагнул к окну, так и не взглянув на результат опыта.

Окно выходило на южный склон, где росло здание постоянной лаборатории. Его лаборатории.

Извилистая тропа тянулась по заснеженному откосу к площадке, созданной силами ветра и воды. Естественная терраса была достаточно велика. Не менее велики были замыслы Гатхи и усилия, приложенные им ради блага народа Келдона. Одна из доен – властительниц женского населения – расхаживала по площадке, надзирая за ходом работ. Всеми делами, не связанными напрямую с войной, здесь заправляли женщины.

Рабы прилежно стесывали неровности каменистой поверхности. Серый булыжник грузили на колосов, свозили в груды, откуда келдоны-строители брали материал для стен. Среди немногочисленных горцев, уродившихся непригодными к бою и потому обреченных вести бесславную жизнь ремесленников или торговцев, нашлись мастера, заслужившие бы славу и почет у всех известных Гатхе народов. Они работали неторопливо и вдумчиво, точно следуя указаниям мага, но при необходимости дополняя их по собственному разумению. На четырнадцатом году самоизгнания с Толарии Гатха наконец мог надеяться продолжить свои исследования.

Войска Келда в эти годы находились в постоянном движении, отправляясь туда, где колдовское зрение Гатхи сулило им богатую добычу и достойное жалованье. Маг тратил на предсказания немало времени и сил, да еще и вожди время от времени требовали его присутствия на совете в Некрополе, однако эти затраты окупились с лихвой. Ему выдавалось все, вплоть до рабов и второсортных граждан Келдона, потребных для опытов.

Гатха уже начал разворачивать матрицу и другое оборудование в торфяном бараке, на скорую руку выстроенном для него по приказу доены. Первые же опыты на коренных келдонах дали потрясающие результаты. Рабы оказались менее податливы, зато пригодились для первоначальных экспериментов. Еще лучше для подобных работ подходили колосы – живучие и выносливые животные. Попытки изменить их устойчивую природу наводили Гатху на множество новых идей. Он испытывал самые смелые решения на колосах, от них переходил к рабам и, наконец, доводил работу до совершенства на келдонах. Если несколько образцов и ушли в брак, никто не поднимал шума. Большинство горцев даже выражали благодарность магу, давшему им возможность хоть чем-то послужить своему народу. Гатха наслаждался успехами и с нетерпением ожидал дня, когда сможет развернуться в полную силу. Да, порода келдонов подходила для его целей как нельзя лучше.