Тайна пропавшей акварели

— Пять миллионов! — присвистнул Джош. — Сколько это будет по-нормальному?

— Много! Больше трех миллионов фунтов, — ответила Элизабет, удивленно покачивая головой. — Как может картина стоить так дорого?

— Особенно такая маленькая, — подкинул Роб, указывая на следующую страницу газетной статьи.

Картина представляет собой миниатюру размерами 16х24 см. Именно благодаря ее размерам похититель сумел осуществить свой дерзкий замысел, спрятав ее в принесенной газете.

Вот что сообщил детектив Чак Мэттьюс из нью-йоркского департамента полиции, руководящий расследованием: «На видеозаписи системы безопасности отчетливо видно, как похититель снимает картину со стены, заворачивает ее в газету и выбегает через пожарный выход». Похититель явно подготовился заранее. Все нормальные выходы были перекрыты службой безопасности, однако в силу досадного недосмотра директора галереи мисс Кэролайн О'Коннелл пожарный выход был оставлен без присмотра.

Похищение состоялось в 17:40 в пятницу 31 мая, перед самым закрытием Манхеттенской галереи. Пытаясь оправдать свое решение о неразглашении новости до сегодняшнего дня, мисс О'Коннелл сказала: «Я думала, что вор просто воспользовался удобным случаем, не зная, какова реальная стоимость картины. И если он услышит о ней в новостях, то может испугаться и уничтожить акварель, чтобы не подвергаться риску попасться с похищенным».

Детектив Мэттьюс уверен, что похититель в точности знал, за чем пришел. «Возможно, похищение сделано на заказ, скажем, для какой-то частной зарубежной коллекции. Мы ведем неусыпное наблюдение за портами, вокзалами и аэропортами, однако нельзя исключить возможность, что картина уже покинула пределы страны».

— Ты в самом деле думаешь, что картина, которую нашел Митч, именно та самая? — спросила Элизабет.

— Но описание-то сходится, разве нет? — ответил Роб. — Он пишет, что там морск…

— И крохотная, — встрял Джош, — с массой деталей. — Он ткнул пальцем в экран. — И на этой масса деталей, или как?

Статью сопровождала фотография картины. Старые портовые здания и боевой корабль, идущий на всех парусах, были изображены настолько реалистично, что просто не верилось, что вся картина размером с обыкновенный журнал.

— Что ж, есть только один способ выяснить, — резюмировал Роб. — Раз уж взялся за это, введу в курс и остальных.

Выйдя из программы-обозревателя, он включил почтовый клиент, вызвал последнее письмо Митча и щелкнул по кнопке ОТВЕТИТЬ.

От кого: ZMASТ[email protected]

Кому: [email protected]

Тема: КАРТИНА — СРОЧНО?!

Привет, Митч!

Мы только что посмотрели по твоему совету «Нью-Йорк Таймс» — и нашли кое-что еще. Митч, мы понимаем, что ты сочтешь это бредом, но найденная тобой картина…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кафе «Кибер-бургер», Нью-Йорк

Четверr, 6 июня, полночь

Митч воззрился на экран, будто увидел его впервые. Отправлено два дня назад! Он был так занят, что не было времени даже проверить почту.

…вроде бы та самая, которую в прошлую пятницу умыкнули из Манхеттенской галереи. Может, она где-то поблизости от того места, где ты нашел акварель? Слушай, и если она *в самом деле* та самая, не забудь, что мы первыми сказали тебе об этом. Не исключено, что ты даже получишь вознаграждение, знаешь, эта картинка якобы стоит 5 миллионов долларов!

Митч торопливо отыскал статью в «Нью-Йорк Таймс», найденную Робом, Элизабет и Джошем. Пока он пробегал текст глазами, пульс его все учащался, пока…

Вот она — его картина! Та самая, которую он буквально вырвал из слюнявой пасти Бруно. И повесил на стену. Похищенная картина!

Митч бежал всю дорогу до закопченного десятиэтажного дома, который привык называть своим. Стрелой взлетел по захламленной лестнице на третий этаж, где жил в тесной квартирке вместе с родителями, двумя младшими братишками и новорожденной сестренкой, но мыслями уже давно был у себя в комнате.

Картинка за пять миллионов! Должно быть и вознаграждение. Большое вознаграждение!

Митч открыл дверь. Все в доме спали. Осторожно, стараясь не шуметь, Митч проскользнул в свою собственную крохотную клетушку, где хватило места поставить только кровать и стул, и только. Вещи ему приходилось развешивать на вбитых в стену крючках.

И там же, между рубашкой и джинсами, висела картина.

Сняв акварель с гвоздя, Митч снова осмотрел ее. Правда, что ли, та самая?

И тут ему в голову пришла неожиданная мысль. Положив картину на кровать, Митч метнулся к корзинке для мусора. Экземпляр «Нью-Йорк Таймс», в которую она была завернута…

На месте! Митч выхватил газету из корзинки. И сразу же ему бросилась в глаза напечатанная наверху дата. Пятницa, 31 мая — тот самый день, когда картину украли! Наверно, вор купил газету по пути к галерее!

Митч поднял картину с кровати. Завтра утром первым же делом ее надо отнести в галерею, но сейчас можно просто посидеть и полюбоваться ею.

Пять миллионов зеленых!

Манхеттенская художественная галлерея, Нью-Йорк

Пятница, 7 июня, 9:25

На подгибающихся ногах Митч вскарабкался по ступеням широкой лестницы, ведущей к полированным деревянным дверям Манхеттенской художественной галереи.

Внутри ярко сияла хрустальная люстра. Под ней за маленьким столиком сидел охранник.

— Чем могу служить? — осведомился он, окинув Митча ленивым взором.

— Э… — пролепетал Митч.

С какой стати он так психует? Он ведь не сделал ничего дурного. Прижал рюкзак покрепче к груди, нащупав внутри прямоугольный сверток — картину, снова завернутую в газету.

Охранник ждал, продолжая жевать резинку.

— Ага?

— Картина… которую украли… — начал Митч.

Охранник мгновенно прекратил жевать и настороженно прищурился.

— И чего?

Щелкнув застежкой рюкзака, Митч приоткрыл клапан, показав уголок позолоченной рамы.

— По-моему, она у меня тут, — взялся он за уголок.

На мгновение охранник оцепенел от изумления. Потом, спохватившись, схватил трубку настенного телефона и нажал пару кнопок. Торопливо переговорил — слов Митч не разобрал — и, не успел Митч даже глазом моргнуть, как крепкая ладонь охранника ухватила его за руку повыше локтя.