скучно. Нет ничего легче, чем запереться в четырех стенах, жалеть себя и ждать, когда все рухнет. Ну, а если рухнет, значит надо начинать сначала. Иначе – всхлип и пепел на рукаве старика…
Немного подумав, она неожиданно предложила:
– Давай съездим к тому ресторанчику? Может, там найдется ответ на твою крабовую загадку?
Людвиг вздрогнул. Как он не сообразил! Именно во взорвавшемся кафе крабы проявили себя во всей красе. Конечно, пожарные уничтожили большую часть улик, но что-то должно остаться.
– Прямо сейчас? – переспросил он, заранее зная: ждать до утра не сможет.
– Только надену что-нибудь потеплее и поприличнее, – сказала Венди.
Спустя десять минут Венди вышла к машине. Ярко-желтая ветровка с капюшоном почти светилась, точно вымазанная флуоресцентной краской. Людвиг тихо выругался – неужели не нашлось ничего менее заметного? В конспирации жена ничего не смыслила.
Он уже весь извелся, ерзая на переднем сиденье. Людвиг несколько раз включал радио, но из динамиков доносился лишь треск помех. Коробочка с крабом стояла на приборном щитке: Людвиг решил захватить ее с собой, но смотрел, как на спящую гадюку, способную в любой момент проснуться и ужалить.
– У нас есть часа полтора, – сказала Венди, садясь в машину. – Пока дочь не проснулась.
Съехав с подъездной дорожки, Людвиг развернулся и включил фары, осветив пустынную улицу. Мотор тихо рявкнул, машина направилась к Сосновой.
– Что это? – вдруг спросила Венди.
Покрутившись на сиденье, она достала мыльные пузыри, о которых Людвиг и думать забыл.
– Купил в зоомагазине, – пояснил он.
– Смотри-ка, – усмехнулась Венди и вслух прочитала надпись на этикетке, стараясь передать истеричный пафос, свойственный многим защитникам природы:
Людвиг вздрогнул. Предчувствие слизнем заворочалось в груди. Вселенная упрямо продолжала кричать ему о крабах, выбирая самые неожиданные методы. Впрочем, Венди была настроена более легкомысленно.
– Не такие они опасные, твои крабы, раз для их спасения потребовались мыльные пузыри…
Она встряхнула флакон, отвинтила крышку. Немного помедлив, выдула пузырь размером с кулак. Едва ли стоило делать это внутри машины, но Людвиг знал свою жену – она не могла противиться искушению. В свете автомобильной лампочки по тонкой пленке расползались оранжевые отблески, напомнившие Людвигу о пожаре.
– Мыльная пленка считается одной из прочнейших вещей во Вселенной. Поверхностное натяжение…
– Неужели? – Венди ткнула в пузырь пальцем. – Ничто так не хрупко, как самые прочные вещи. И в тоже время…
Закончить она не успела. Фары высветили ползущего по разделительной полосе краба величиной с блюдце. Людвиг едва успел среагировать. Машина рванулась к обочине, чиркнула боком по бордюрному камню и остановилась. Венди швырнуло вперед, содержимое флакона с пузырями выплеснулось ей на джинсы. Хорошо еще догадалась пристегнуться, иначе бы ударилась лбом о приборную панель.
– Ты чего? – выдохнула она испуганно и удивленно.
Людвиг сдал назад, мечтая, чтобы никаких крабов не было. Ему почудилось, галлюцинации на нервной почве… Краб по-прежнему сидел на разделительной полосе. Крупные клешни подняты над головой, а сам замер, точно взломщик, застуканный на месте преступления.
Вспотевшие ладони скользили по пластику руля. Воздух сгустился, каждый вдох требовал усилий. Температура в салоне упала на пару градусов, несмотря на гудящий обогреватель. Людвиг кожей чувствовал бурлящие потоки странных фотонов лунного света. Коробочка со стеклянным крабом мелко завибрировала…
– А вы похожи, – рассмеялась Венди. – Глядите друг на друга и пучите глаза, словно увидели привидение.
Опомнившись, краб засеменил к придорожным кустам. Людвиг откинулся в кресле, провожая взглядом членистоногое. Появление краба не было случайным. Вселенная играла с ним, точно маньяк, подбрасывая многозначительные намеки на преступление. Вот только сыщик из него никудышный. Холмсу хватило бы и половины имеющейся у Людвига информации, чтобы найти выход.
– Зачем крабы переходят дорогу? – сказала Венди.
Людвиг нервно пожал плечами; он был не в состоянии отвечать на глупые вопросы.
– Никто не знает, – вздохнула Венди. – Одна из тех задачек, которые не имеют правильного решения. Или имеют бесконечное множество правильных решений. Я к тому, что не забивай голову. Это просто краб, просто проползал мимо: отсюда до океана от силы четыре километра. Кстати, его судьбе не позавидуешь – далеко забрался от воды. Бродячие собаки, еноты и опоссумы не упустят такого шанса. И клешней от него не останется. Бедняга… Может, стоило дать ему мыльных пузырей?
Как всегда, Венди умудрилась разбавить серьезную тему шутками. Людвигу самому ситуация показалась смешной и глупой. Сковывающее напряжение отступило, и он улыбнулся.
– Ну, долго будем стоять? – поинтересовалась Венди. Она щелкнула по часам на приборной панели, напоминая: времени у них немного.
Вскоре Людвиг остановил машину рядом с чернеющим на фоне неба каркасом сгоревшего здания. С улицы стоянку перед пепелищем огораживала желтая целлофановая лента, трепыхавшаяся на ветру, точно змея в припадке эпилепсии. В приоткрытое окно машины прокрался запах мокрого угля, сажи и горелой резины.
– Выключи фары, – посоветовала Венди. – Слишком заметно. Не хочу, чтобы нас приняли за кладбищенских воров…
– Так мы еще больше будем похожи на мародеров, – ответил Людвиг, но свет все-таки выключил. Некоторое время они сидели в темноте, но их ночной визит не привлек внимания. Тишина лежала на Сосновой, как саван. Наконец, когда ожидание практически зазвенело в воздухе, Людвиг громко прошептал:
– Пошли.
Он достал из бардачка карманный фонарик и открыл дверь. Сырой ветер чиркнул по лицу водной взвесью, точно наждачной бумагой.
– Ты знаешь, что ищешь? – спросила Венди.
– Да, – Людвиг уверенно кивнул. – Хотя нет… Когда найду – пойму.
– Лучший из раскладов, – сказала жена. – А как ты поймешь, если не найдешь?
– Там посмотрим, – захватив коробочку, Людвиг зашагал к стоянке. Спустя пару секунд к нему присоединилась Венди.
Луна клонилась к закату и едва виднелась над деревьями. Хлюпая по лужам, они прошли на стоянку. На площадке громоздился горелый хлам: обломки мебели, остовы стульев, битая посуда и съежившийся пластик. Мусор прикрывал обглоданный пламенем кусок фанеры – остатки вывески.
Людвиг огляделся, не зная, с чего начать. Отпихнул ногой барный стул, пошарил фонариком по асфальту. Что он надеется найти? Оплавившихся стеклянных крабиков? Вряд ли – от них ничего не могло остаться. Как, впрочем, и от обычных, положительных крабов. Но должно быть что-то вроде реликтового излучения… Представить реликтовых крабов было сложно. На ум приходили только трилобиты.
Венди осталась посреди стоянки, пряча ладони в рукава и оглядываясь. Людвигу и самому было неуютно рядом со сгоревшим зданием. Нужно скорее заканчивать с этим делом. Вцепившись в липкую от копоти
