сменил имя, провозгласил себя «гражданином мира» и… растворился в лондонском тумане.
Какова же мораль сей басни? — спрашивал часто дедушка Крылов.
Может быть, в том, что — человек эгоцентричный, с детства вскормленный, как говорится у нас в Финляндии, уксусом, желчный и асоциальный, который в припадке самолюбования не видит дальше собственного пупа, такой человек или запутывается в своих умозрительных построениях и созданных собственном воображением исторических фактах, или бесследно исчезает в чужеземном тумане…
Весна и обувь
Зима прошла, оставив после себя грязные следы, а вместе с ней прошло и время коньков, шуб и шерстяных рейтуз. У газет появилась тема для первых, полос: весна пришла! Весна, а с ней и радостные перелеты. Моль с купальников перебралась на шерстяное белье, ласточки из дальних теплых краев — в Финляндию, а астрологи от знака Овна к знаку Тельца!
Долгожданное солнышко, по которому все истосковались, засияло в полную силу, осветив лоснящиеся сзади брюки, немытые окна, тропы, проторенные через газоны парков, ухабы на дорогах, улыбки, исчезнувшие с человеческих лиц, и некоторые другие «секреты». Крестьяне начали разбрасывать на полях навоз, а поэты наносить приметы весны на бумагу.
К весенней теме обратилась и абстрактная лирика: к жучку, роющему проход в протухшей селедке, влюбленному кузнечику, шепчущему на ухо мушке, одичавшему теленку, взгромоздившемуся на макушку березы, и человеку, возводящему высотные здания на обложке учебника психологии. Такая тематика отдает полоумием. Пожалуй. Во всяком случае в ней отражается прелестная мелодрама современности, в которой пристыженный разум загнан в угол, а безрассудство водворено в будку суфлера.
Все, что тупо и бестолково, — все абстрактно. На небе появилось странное световое явление. Человек с абстрактными взглядами решил, что это реклама мыла, а некий великовозрастный философ считал, что это солнце. Философа упрятали в больницу для сумасшедших. На верхушке сосны трепыхалось какое-то удивительное крылатое животное. Обыватель-абстракционист окрестил его мыслью человека, а известный орнитолог клялся всеми фибрами своей души, именем старой жабы, что это существо — самая обыкновенная ворона. Орнитолога тоже заточили в лечебницу.
В парке сидел сердитый юноша и созерцал природу. Он имел все основания быть сердитым, так как купил себе слишком тесные ботинки. Попробуйте-ка вообразить, какой должна представляться жизнь, если нога 45-го размера втиснута в ботинок 42-го. Это нечто, граничащее с небольшим адом, заставляющим человека возненавидеть общество.
Сердитый молодой человек был последователем модных течений эпохи. Нога должна выглядеть маленькой. Такая мода была придумана в Китае еще тысячи лет назад. Но, поскольку расстояние от Китая до Финляндии велико, мода дошла до Хельсинки только нынешней весной. Она предназначалась для женщин. Однако фабриканты обуви сумели приспособить ее и для мужчин. Превосходный бизнес. Маленький узкий ботинок, острым концом которого можно гарпунировать комара или пробить дыру в щиколотке своего врага, напоминает об ограниченности эпохи, а следовательно, он преследует возвышенную моральную цель: почувствовать свою ограниченность.
Человеку мудрено постичь свою духовную ограниченность, но тем острее воспринимают ее мозоли на ногах, которым лучшие энциклопедии мира дают такое торжественное определение:
«Мозоль (по-латыни каллоситас, по-гречески тилосис) ограниченное плотное разрастание верхнего слоя кожи, развивается при длительном давлении или трении чаще всего на пальцах ног, особенно у женщин, превращая порою жизнь в невыносимые страдания. Единственно верное средство лечения перемена моды на обувь или сокращение количества пальцев на ногах до четырех или трех. В последнее время мозоли стали частым явлением и у мужчин, особенно наглядно это проявляется на торжественных и дипломатических приемах, обстановка натянутости которых скорее всего вызвана тесной обувью, чем политическими разногласиями».
Сердитый юноша явно страдал. Отвратительная, невыносимая весна, птичий свист на деревьях напоминает рев пожарных сирен. Солнце обжигает словно головешка, жужжание мух заглушает рокот автомобильных моторов, а газоны парка подобны колючему ложу индийских факиров. Все выглядело до раздражения тоскливым и тягостным. Почему? Так ведь мы уже говорили почему — из-за чересчур тесных ботинок.
И вот тогда в голове сердитого молодого человека уже забрезжили анархистские планы. Мимо по песчаной дорожке пробежала босоногая детвора. Сердитый юноша метнул на нее убийственный взгляд. Но постепенно гнев его остыл и мысль испытала превращение. Он снял ботинки, носки и на мгновение закрыл глаза. Инквизиция прекратилась. Он встал и подошел к газону, возле которого стояла обычная запретная дощечка с лирическим текстом, обращенным к финнам:
Двустишие показалось ему плохим, сочинить такое способны только городские садовники, престарелые составители виршей, да одуревшие от весны школьницы. Сердитый молодой человек засеменил по травке. Ах, до чего же чудесно!
Сердитый юноша заметил, что две минуты назад в Финляндию пришла весна. Теперь он был веселым молодым человеком, готовым позволить жить даже старикам.
Но земные восторги человека не долги, а небесные под замком. У газона вырос полицейский, который предъявил юноше обвинение в бесчинстве, топтании газона и языческой пляске.
— Наслаждаюсь весной, — возразил сердитый молодой человек.
— Лжете! — сказал блюститель порядка. — Вы бесчинствуете. Будто читать не умеете.
— Слабенький стишок, рифма сейчас не в почете.
— Обувайтесь и следуйте за мной!
— Куда?
— В участок на допрос.
— Отлично! — сказал сердитый юноша.
— А что именно?
— Да то, что меня допросят. Хочу поделиться всем, что только знаю о весне.
— Надеть ботинки!
Сердитый молодой человек сел на скамью и стал покорно выполнять приказ. Но природа взбунтовалась — слишком малы. Еле перевел дух сердитый юноша. — Я так и знал, что вы их стащили.
— Простите, я купил их два часа назад.
— Ладно, одевайтесь.
— Не лезут.
— А без носков?
— И без носков не лезут. Ноги распухли.
— Или обувь села?
— А босиком нельзя дойти? Как-никак весна сейчас.
— Прекратите зубоскальство. Пошли.
И сердитый молодой человек под конвоем отправился в участок. Он шел, весело мурлыкая, бодрое настроение передавалось с ног на голову. Его ботинки нес полицейский, а сам он весело топал, помахивая носками встречным прохожим.
— Топтал газон в парке? — спросил комиссар, снимающий допрос.
