Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

верных колесницах с территории Иранского нагорья и Афганистана. На санскрите (древнеиндийском наречии) «пурва — восток» поначалу значило «передний», а «пашчима — запад» — «задний»^{{80, 137}}. Желая избежать смешения с местными дравидскими народами, творцы Вед и Махабхараты создали на Севере полуострова Индостан кастовое общество, где «белые» индоевропейцы стали жрецами- брахманами и воинами-кшатриями, превратив местное население в низшие, подчиненные им варны. Впрочем, природу обмануть невозможно, время успешно растворило арийский субстрат в море темнокожего населения Индии. Хотя и поныне среди представителей высших каст здесь изредка встречаются те, кто антропологически близок к своим северным предкам. Но, в основном, от индоариев остался лишь язык — санскрит, а также их бессмертная культура.

Как видим, с начала II тысячелетия, а может и раньше, индоевропейские народы ведут одно грандиозное наступление на Юг по всему фронту: от Балкан до тропической Азии. Это было их время — эпоха боевых колесниц.

«Белые» соседи Китая

Не остался в стороне от схожих процессов и Китай. Впрочем, о Поднебесной придется сказать отдельно. Мировосприятие китайцев отличается рядом особенностей. Они, к примеру, крайне неохотно признают чье бы то ни было позитивное влияние на развитие своей самобытной цивилизации, полагая все ее достижения плодами гения местного населения, действительно талантливых и трудолюбивых аборигенов долин Янцзы и Хуанхэ. Китайская историография, как в старину, так и ныне, видит в своих соседях лишь вечную угрозу собственному прогрессу, воспринимает их традиционно враждебно и склонна недооценивать потенциал «северных варваров». Образно выражаясь, большинство представителей этой нации убеждено, что их предки уже изобрели бумагу и порох в те века, когда «белые» праевропейцы только-только слезли с деревьев. Иначе говоря, чему могли учиться «цивилизованные» древние китайцы у подобных дикарей? К сожалению, подобную предвзятую точку зрения некритически воспринимают порой и некоторые российские историки.

На самом деле никаких достоверных данных о ранних периодах китайской цивилизации нет, они не более чем научная легенда. Первые полумифические династии возникнут в этом регионе лишь тогда, когда трипольская культура уже погибнет, Египет станет клониться к упадку, шумеры потеряют независимость, а греки и хетты овладеют всей Малой Азией. Китай столь же молод, как и современная Европа, и в ряды древнейших человеческих культур попал явно по недоразумению.

Отсутствие достоверных известий о прошлом этой страны в старинных трактатах и хрониках ученые- китаеведы часто объясняют тем, что великое множество этих документов, якобы существовавших, было уничтожено в годы правления Цинь Ши-хуанди (III век до нашей эры), который объявил себя первым императором в истории Китая и постарался уничтожить всю информацию о предыдущих династиях. Вздорность подобной версии очевидна — один человек, как бы он не был велик, не может перечеркнуть память всех предыдущих поколений. Например, дошли же до нас отголоски сведений о том, что в древности на территории Среднекитайской возвышенности жили не только «черноголовые» (так этнические китайцы сами себя называли), но и некие племена европеоидов.

Одним из первых обнаружил следы представителей иного расового типа в регионе известный российский востоковед и географ Григорий Ефимович Грумм-Гржимайло, разработавший так называемую «динлинскую гипотезу». Он предположил, что в старину на Западе Китая жил и длительное время соседствовал с этническими китайцами белокурый и голубоглазый народ ди или динлины^{50} .

Эти люди, по мнению отечественного историка, выделялись «следующими признаками: рост средний, часто высокий, плотное и крепкое телосложение, продолговатое лицо, цвет кожи белый с румянцем на щеках, белокурые волосы, нос выдающийся вперед, прямой, часто орлиный, светлые глаза». Кроме того, «психический склад их отличался воинственностью и столь развитым индивидуализмом, что динлинам никогда не удавалось создать своего государства. Они жили мелкими общинами, занимались охотой и рыбной ловлей и охотно продавали свои мечи, поставляя наемников китайским князьям. Формой брака была моногамия, религией — культ героев».

Судьба европеоидного элемента в Китае была, со слов Григория Грумм-Гржимайло, трагична: «За три тысячи лет часть динлинов была истреблена, часть бежала, часть смешалась с китайцами. Смешение произошло в эпоху Чжоу, причем чжоуские племена состояли в большей мере из ди. Этим объясняется наличие у древних китайцев высоких носов и пышных бород»^{48} .

Догадка российского ученого, вне всякого сомнения, оказалась гениальной. Но ограниченность материалов, имевшихся в распоряжении науки к началу прошлого века, не позволила исследователю избежать некоторых ошибок. Например, он полагал, что по языку ди, или динлины (в китайских летописях этот народ именуют и так и эдак), «приближались к народам индокитайской группы».

Вместе с тем на вопрос «возможно ли допустить существование двух рас, различных по происхождению, но одаренных одинаковыми физическими признаками и психическими особенностями» Грумм-Гржимайло отвечал решительное «нет»^{48}. То есть он вполне справедливо считал китайских европеоидов близкими родственниками нынешних европейцев.

В конце прошлого века развивать «динлинскую гипотезу» активно принялся великий историк современности Лев Гумилев. И как это часто у него водится, решительным образом все запутал. Во-первых, европеоидных «китайцев» этот историк считает только народом «ди» или «жунами», а «динлинами» полагает уже знакомых нам афанасьевцев, жителей Алтая и Минусинской котловины. Последних, ссылаясь на мнение антрополога Дебеца, он относил к отдельному, самостоятельному очагу образования «белой» расы. Таким образом, на вопрос своего предшественника Гумилев отвечал положительно — с его точки зрения, существовало два разных центра формирования европеоидного населения и один из них находился в предгорьях Алтая. Афанасьевцы — «динлины», по его мнению, не оставили после себя каких-либо наследников, за исключением енисейских киргизов, они как народ якобы исчезли во II веке нашей эры.

Гумилев подвергает сомнению ключевой тезис Грумм-Гржимайло «о тысячелетней борьбе «черноволосых» китайцев с «рыжими дьяволами»»^{50}. И делает это с помощью весьма оригинального аргумента. Лев Николаевич замечает, что европеоидные черты внешности среди китайцев, на наличие которых в качестве одного из обоснований своей теории ссылался дореволюционный исследователь, действительно имели место. Однако исключительно среди высших слоев Поднебесной. «Но ведь это же китайскаяаристократия, а когда аристократия комплектуется из числа побежденных? Если борьба имела место, то надо считать, что победили «ди», а этого не было»^{55}.

Логику Гумилева вполне можно понять — в китайских архивах действительно отсутствуют сведения о завоевании этого государства представителями европеоидной расы. Вот только исключает ли это обстоятельство само по себе вероятность подобного развития событий?

Давайте внимательно посмотрим, что науке известно о княжестве Чжоу. Во втором тысячелетии до нашей эры оно возникает на Северо-Западе страны, а уже в XII столетии его владыки подчиняют себе все земли в долинах Янцзы и Хуанхэ. Воевали они, по сведениям древних летописей, силами «белокурых и черноголовых варваров»^{57}. Именно с эпохи Чжоу в Китае знают колесницы. Причем, по мнению китайского же историка Ли Чи, появляется это грозное оружие в Поднебесной именно с XII века «внезапно и неподготовленно», что в переводе на русский означает — никаких предпосылок для ее изобретения в тогдашнем Китае не было. Российский ученый Павел Кожин специально предпринял исследование первых китайских изображений колесницы, а также иероглифов того периода, его обозначающих, и убедительно доказал, что особенности данного вида боевого транспорта выдают его северное степное происхождение. Напротив, заимствование из Передней Азии исключается^{109}.

На тоже самое обстоятельство весьма прозрачно намекает памятник древней китайской литературы