раз босс Хеке вошел в комнату, когда она как раз собиралась воспользоваться фотоаппаратом, но, к ее огромному облегчению, не обратил внимания на то, что она делает.
Обычно она передавала пленку в Кельне или Цюрихе. Явка (тайная встреча) в Кельне происходила в 8.30 вечера в первый вторник каждого месяца в Кельн-Байентале, в конце Байентальгюртель, примерно в пятидесяти метрах от колонны Бисмарка у телефонной будки рядом с тумбой с афишами. Хеке велели держать в руке номер журнала «Der Spiegel», если она готова к встрече; если ей нужно было подать сигнал опасности, у нее в руках вместо этого должен был быть пластиковый пакет. Встречи в Цюрихе происходили в 5 часов вечера по субботам на Реннвег, 35, у витрины магазина фарфора.
«Хаген» дважды был награжден орденом Красной Звезды за успехи в руководстве Хеке как агентом. В 1976 году он вернулся в Восточную Германию, но продолжал регулярно встречаться с ней в Кельне и Цюрихе.
«Дорис» временно законсервировали в 1979 году из опасений за ее безопасность, вызванных допросом другой секретарши, подозреваемой в шпионаже в пользу восточногерманской и советской разведок, но снова включили в работу год спустя под новым псевдонимом «Вера». В 1980 году «досье продукции», состоящее из предоставленных ею документов, насчитывало десять томов.
Хотя «Дорис» оставалась на связи с «Хагеном», она также передавала информацию через «Ренату», восточную немку-нелегала, работавшую на советскую внешнюю разведку. Среди разведывательных сведений, которые она предоставила в начале восьмидесятых годов прошлого века, были подробности состоявшихся в октябре 1982 года переговоров между министром иностранных дел Хансом-Дитрихом Геншером и госсекретарем США Джорджем Шульцем о размещении на территории ФРГ ракет «Першинг-П». Она также дважды участвовала в учениях НАТО «Уинтекс», во время которых сумела добыть разведывательную информацию о системе командования и управления ФРГ в военное время и смогла предоставить отчет о своем опыте работы в секретном военном правительственном убежище в горах Айффель под Бонном.
«Дорис» арестовали в 1985 году и быстро добились признания. В 1987 году ее приговорили к восьми годам тюремного заключения и штрафу в 33 000 западногерманских марок, что составляло всю сумму, как считалось, которую она получила от советской внешней разведки (вероятно, заниженную). Судья сказал ей, что, вынеся ей сравнительно мягкий приговор, он принял во внимание, что она «безнадежно влюбилась» в своего вербовщика.
Расскажем теперь об агенте «Рози» — сотруднице службы внешней разведки БНД Хайдрун Хофер. Когда она работала в начале семидесятых годов прошлого века в парижской резидентуре БНД, ее соблазнил «Роланд», восточногерманский разведчик-нелегал с военной выправкой, который, как и «Хаген», утверждал, что работает на неонацистскую группу «немецких патриотов».
26 февраля 1973 года в Инсбруке (Австрия) «Роланд» представил ее «Владимиру», сказав, что он один из лидеров неонацистского подполья. На следующий день последний встретился с ней, рассказал, что знал адмирала Канариса — начальника Абвера (военная разведка и контрразведка Третьего рейха), в которой служил ее отец, и обсудил разведывательные данные, которые хотел бы, чтобы она предоставляла. Женщине не было известно, что «Владимир» в действительности был высокопоставленным разведчиком- нелегалом советской внешней разведки, которого звали Иван Дмитриевич Унрау, и он был этническим немцем, родившимся в России в 1914 году.
В 1974 году «Рози» перевели в штаб-квартиру БНД в Пуллахе в Баварии, где она сначала работала в западноевропейском отделе, а потом в отеле связи НАТО и где она собиралась выйти замуж за майора БНД.
После окончания романа с «Роландом» он для поддержания контактов с ней использовал еще двух восточногерманских нелегалов, «Мазона» (который выдавал себя за отца «Роланда») и «Франка». Оба выдавали себя за членов неонацистского подполья. Хофер, по-видимому, в конце концов осознала, что завербована под «чужим флагом», но продолжала работать в качестве агента, оплачиваемого советской внешней разведкой.
21 декабря 1977 года, возможно, в результате конфиденциальной информации, которая поступила в БНД от французской службы внешней разведки, ее арестовали, когда она переезжала австрийскую границу для встречи со своим руководителем.
На следующий день она созналась, что является советским агентом. Она проявляла мало эмоций, пока ей не сказали, что ее жених из БНД разорвал помолвку. Разрыдавшись, она попросила открыть окно, так как ей не хватает воздуха, потом внезапно вскочила и выбросилась с шестого этажа. Хотя ее падение отчасти смягчили кусты, она получила серьезные травмы.
Были и другие женщины-агенты советской разведки, которых завербовали «Ромео». Среди них можно назвать Эльку Фальк («Лена»), После того как женщина дала объявление в газетной рубрике об одиноких сердцах, с ней связался нелегал Курт Симон («Георг»), который представился Герхардом Тиме. Ему удалось завербовать даму. В 1974 году она устроилась на работу секретаря в канцелярию канцлера ФРГ, принеся с собой на работу миниатюрную фотокамеру, спрятанную в зажигалке, и баллончик лака для волос с двойным дном для хранения фотопленок. Как и Хеке, Фальк была сотрудницей команды по управлению кризисными ситуациями на учениях «Уинтекс».
В 1977 году Центр наградил «Георга» орденом Красной Звезды. Позже «Лену» перевели под руководство двух других нелегалов, одного из них звали «Петер Мюллер», а оперативный псевдоним другого был «Адам». В 1977 году она перешла из канцелярии канцлера на работу в Министерство транспорта, а через два года в Министерство экономической помощи.
Ее арестовали в 1989 году. Будучи приговоренной к шести с половиной годам тюремного заключения, она отсидела только несколько месяцев и была освобождена как одна из участников обмена шпионами между Востоком и Западом.
Существует устойчивое мнение, что разведывательными операциями за рубежом занималось исключительно Первое Главное управление КГБ СССР, а республиканские областные «Комитеты» лишь обеспечивали кадры для Москвы. На самом деле победы на полях «тайной войны» были и у сотрудников региональных управлений КГБ. В качестве примера кратко расскажем об одной из таких операций.
В середине шестидесятых годов прошлого века в результате тщательно спланированной операции разведотделу КГБ Азербайджана удалось получить пакет секретной технической документации на плавучую полупогружную буровую платформу (ППБП) «Могол», разработанную в Техасе (США). С помощью ее американцы пробурили первые разведочные скважины в Мексиканском заливе. Благодаря технической документации на «Могол», добытой по линии КГБ, в Советском Союзе вскоре были созданы аналогичные ППБП, и по сей день успешно работающие на шельфах Каспия и Сахалина. С одной из них — «Деде Горгуда» — были пробурены первые разведочные скважины «проекта века» (освоение нефтяных месторождений Азери, Чираг и Гюнешли).
Вот как об этой операции рассказал один из ее активных разработчиков и участников — ветеран КГБ Шамиль Сулейманов:
«Все началось с информации, полученной КГБ Азербайджана от одного из азербайджанских ученых- нефтяников, побывавших в США в научной командировке. Он же, в свою очередь, услышал о плавучей полупогружной буровой платформе „Могол“ от своего американского коллеги, который в частной беседе, как мы говорим, допустил утечку секретной информации.
Разработка же операции „Могол“ была выполнена разведотделом КГБ Азербайджана, который в те годы возглавлял И. П. Гусейнов, но, конечно, значительную роль в ее проведении сыграло разведуправление КГБ СССР. Отмечу, что „Могол“ была первой крупной самостоятельной операцией созданной в ноябре 1963 г. группы научно-технической разведки разведотдела КГБ Азербайджана, возглавляемой С. Б. Эфендиевым…
Об опытном образце ППБП, проходившем испытания в Мексиканском заливе, мы сообщили нашим нефтяникам из азербайджанской „Гипроморнефти“ (сейчас НИПИ „Гипроморнефтегаз“) — головного в СССР
