жизнь самоубийством.
Всего же за время работы на американцев Поляков выдал им 19 советских разведчиков-нелегалов, более 150 агентов из числа иностранных граждан, раскрыл принадлежность к ГРУ и КГБ около 1500 действующих офицеров разведки.
Летом 1962 году Поляков вернулся в Москву, снабженный инструкциями, условиями связи, графиком проведения тайниковых операций (одна в квартал). Места для тайников были подобраны в основном по маршруту его следования на службу и обратно: в районах Большой Ордынки и Большой Полянки, у метро «Добрынинская» и на троллейбусной остановке «Площадь восстания». Скорее всего, именно это обстоятельство, а также отсутствие личных контактов с представителями ЦРУ в Москве помогло Полякову избежать провала после того, как в октябре 1962 года был арестован другой агент ЦРУ — полковник О. Пеньковский.
В 1966 году Поляков был направлен в Бирму начальником центра радиоперехвата в Рангуне. По возвращению в СССР его назначили начальником китайского отдела, а в 1970 году он был командирован в Индию военным атташе и резидентом ГРУ. В это время объем передаваемой Поляковым в ЦРУ информации резко увеличился.[96] Он выдал имена четырех американских офицеров, завербованных ГРУ, передал фотопленки документов, свидетельствующих о глубоком расхождении позиций Китая и СССР. Благодаря этим документам аналитики ЦРУ сделали вывод, что советско-китайские разногласия имеют долговременный характер. Эти выводы были использованы госсекретарем США Генри Киссинжером и помогли ему и Никсону наладить отношения с Китаем в 1972 году.
В свете этого кажутся по меньшей мере наивными утверждения Л. В. Шебаршина, в то время заместителя резидента КГБ в Дели, о том, что во время работы Полякова в Индии у КГБ были определенные подозрения на его счет. «Поляков демонстрировал свое полное расположение к чекистам, — пишет Шебаршин. — но от приятелей из числа военных было известно, что он не упускал ни малейшей возможности настроить их против КГБ и исподтишка преследовал тех, кто дружил с нашими товарищами. Ни один шпион не может избежать просчетов. Но, как это нередко случается в нашем деле, потребовались еще годы, чтобы подозрения подтвердились».[97] Скорее всего, за этим высказыванием стоит желание блеснуть собственной прозорливостью и нежелание признать неудовлетворительную в данном случае работу военной контрразведки КГБ.
Следует сказать, что Поляков очень серьезно относился к тому, чтобы в руководстве ГРУ сложилось о нем мнение как о вдумчивом, перспективном работнике. Для этого ЦРУ регулярно предоставляло ему некоторые секретные материалы, а также подставило двух американцев, которых он представил, как завербованных им. С той же целью Поляков стремился к тому, чтобы его два сына получили высшее образование и имели престижную профессию. Своим сотрудникам в ГРУ он дарил множество безделушек, как, например, зажигалки и шариковые ручки, составляя о себе впечатление как о приятном человеке и хорошем товарище. Одним из покровителей Полякова был начальник отдела кадров ГРУ генерал-лейтенант Сергей Изотов, до этого назначения 15 лет проработавший в аппарате ЦК КПСС. В деле Полякова фигурируют дорогие подарки, сделанные им Изотову. А за генеральское звание Поляков презентовал Изотову серебряный сервиз, купленный специально для этой цели ЦРУ.
Звание генерал-майора Поляков получил в 1974 году. Это обеспечило ему доступ к материалам, выходящим за рамки его прямых обязанностей. Например, к перечню военных технологий, которые закупались или добывались разведывательным путем на Западе. По признанию помощника министра обороны США при президенте Рейгане Ричарда Перла, у него захватило дух, когда он узнал о существовании 5000 советских программ, использовавших западную технологию для наращивания военного потенциала. Перечень, представленный Поляковым, помог Перлу убедить президента Рейгана добиться ужесточения контроля над продажей военной технологии.
Работа Полякова в качестве агента ЦРУ отличалась дерзостью и фантастическим везением. В Москве он выкрал со склада ГРУ специальную самозасвечивающуюся фотопленку «Микрат 93 Щит», которую использовал для фотографирования секретных документов. Для передачи информации он украл поддельные полые камни, которые оставлял в определенных местах, где их подбирали оперативники ЦРУ. Чтобы дать сигнал о закладке тайника, Поляков, проезжая на общественном транспорте мимо посольства США в Москве, приводил в действие миниатюрный передатчик, спрятанный в кармане. Во время нахождения за границей Поляков предпочитал передавать информацию из рук в руки. После 1970 года ЦРУ, стремясь наиболее полно обеспечить безопасность Полякова, снабдило его специально сконструированным портативным импульсным передатчиком, с помощью которого можно было напечатать информацию, затем зашифровать и передать на приемное устройство в американское посольство за 2,6 секунды. Такие передачи Поляков вел из разных мест Москвы: от кафе «Ингури», магазина «Ванда», Краснопресненских бань, Центрального дома туриста, с улицы Чайковского и т. д.
К концу 1970-х годов сотрудники ЦРУ, по их словам, уже относились к Полякову скорее как к учителю, чем как к агенту и информатору. Они оставляли за ним выбор места и время встреч и закладки тайников. Впрочем, у них не было другого выбора, так как ошибок Поляков им не прощал. Так, в 1972 году американцы без согласия Полякова пригласили его на официальный прием в посольство США в Москве, что фактически поставило его под угрозу провала. Руководство ГРУ дало разрешение, и Полякову пришлось туда идти. Во время приема ему тайно передали записку, которую он уничтожил не читая. Более того, он на длительный срок прекратил все контакты с ЦРУ, пока не убедился, что не попал под подозрение контрразведки КГБ.
В конце 70-х годов Полякова вновь направляют в Индию в качестве резидента ГРУ. Он находился там до июня 1980 года, когда его отозвали в Москву. Впрочем, это досрочное возвращение не было связано с возможными подозрениями против него. Просто очередная медицинская комиссия запретила работать ему в странах с жарким климатом. Однако американцы забеспокоились и предложили Полякову выехать в США. Но он отказался. По словам сотрудника ЦРУ в Дели, в ответ на пожелание приехать в Америку в случае опасности, где его ждут с распростертыми объятиями, Поляков ответил: «Не ждите меня. Я никогда не приеду в США. Я делаю это не для вас. Я делаю это для своей страны. Я родился русским и умру русским». А на вопрос, что его ждет в случае разоблачения, он ответил: «Братская могила».[98]
Поляков как в воду смотрел. Его фантастической удаче и карьере агента ЦРУ пришел конец в 1985 году, когда в резидентуру ПГУ КГБ в Вашингтоне пришел кадровый сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс и предложил свои услуги. Среди названных Эймсом сотрудников КГБ и ГРУ, работавших на ЦРУ, был и Поляков.
Арестовали Полякова в конце 1986 года. Во время обыска, произведенного на его квартире, на даче и в доме его матери были обнаружены вещественные доказательства его шпионской деятельности. Среди них: листы тайнописной копирки, изготовленные типографским способом и вделанные в конверты для грампластинок, шифроблокноты, закамуфлированные в обложку дорожного несессера, две приставки к малогабаритному фотоаппарату «Тессина» для вертикальной и горизонтальной съемки, несколько катушек фотопленки «Кодак», рассчитанной на специальное проявление, шариковая ручка, головка зажима которой предназначалась для нанесения тайнописного текста, а также негативы с условиями связи с сотрудниками ЦРУ в Москве и инструкции по контактам с ними за рубежом.
Следствие по делу Полякова вел следователь КГБ полковник А. С. Духанин, позднее ставший известным по так называемому «Кремлевскому делу» Гдляна и Иванова. Жена и взрослые сыновья Полякова проходили в качестве свидетелей, так как они не знали и не догадывались о его шпионской деятельности. После окончания следствия многие генералы и офицеры ГРУ, чьей халатностью и болтливостью часто пользовался Поляков, были привлечены командованием к административной ответственности и уволены в отставку или в запас. В начале 1988 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Полякова Д. Ф. за измену Родине и шпионаж к расстрелу с конфискацией имущества. Приговор был приведен в исполнение 15 марта 1988 года. А официально о расстреле Д. Ф. Полякова было сообщено в «Правде» только в 1990 году.
В 1994 году после ареста и разоблачения Эймса ЦРУ признало факт сотрудничества с ним Полякова. Было заявлено, что он был самой важной из жертв Эймса, намного превосходя по своему значению всех остальных. Переданная им информация и фотокопии секретных документов составляют 25 ящиков в досье ЦРУ. Многие специалисты, знакомые с делом Полякова, говорят, что он внес гораздо более важный вклад, чем более известный перебежчик из ГРУ полковник О. Пеньковский. Эту точку зрения разделяет и другой предатель из ГРУ Николай Чернов, сказавший: «Поляков — это звезда. А Пеньковский так себе…».
