По этой же программе деньги передавались Независимой службе научных исследований, Международной студенческой конференции, Американскому обществу изучения африканских культур, Фонду международного развития и т.д.
ЦРУ использовало и другие формы работы с академическими кругами внутри страны. Агенты Управления в обязательном порядке обращались к профессорам и студентам, получавшим субсидии для работы или учебы за границей, с предложением работать по совместительству в качестве разведчиков во время их пребывания за рубежом. По возвращении студента или преподавателя из-за границы с ним, как правило, проводили беседу и просили составить доклад о своей командировке, или дать ответы на интересовавшие ЦРУ вопросы, или даже представить сделанные во время поездки фотографии. Содействие Управлению стимулировалось щедрым «гонораром», а также перспективой новой субсидии».[151]
Впрочем, никакого особого «ноу-хау» тут нет. Социологические аспекты работы против коммунистического режима в СССР были ясны не только аналитикам ЦРУ, но и обычным людям, знакомым с советской действительностью. Показателем этого является аналитическая записка К.Монголда, работавшего инженером в СССР в 1934-1936 годах. Поданная в 1964 году профессору Э. Голдману, советнику сменившего Кеннеди Л. Джонсона, она быстро оказалась у нового президента и была сохранена в его архиве. К. Монголд писал: «В 1917 году в России был сравнительно слабый средний класс. Сегодня существует большой интеллектуальный средний класс, который, по большей части, не принадлежит к партии. Он может возглавить народную революцию. Этот средний класс также пожелает демократии с конституционными гарантиями… Мы должны идентифицировать наши политические интересы с интересами этого непартийного среднего класса, а не с политическими интересами «благополучных» коммунистов. Демократическая революция в России приведет к децентрализации и распаду русского могущества. Она дает лучший шанс выиграть «холодную войну», решительным образом без риска вызвать ядерную катастрофу, которая может привести к всеобщему уничтожению…
Но ни одно широкое восстание немыслимо, пока миллионы идеологически обработанных и искренне верящих рядовых коммунистов контролируют все вооруженные силы до чинов майоров, полковников и даже генералов. Лишь деморализовав этих коммунистов и побудив их передраться между собой, можно осуществить народную революцию. Однако идеологически их можно деморализовать лишь аргументацией, которая неопровержима с точки зрения их собственной политической философии…».[152] Далее в письме бывшего инженера шли практические рекомендации по «промывке мозгов» коммунистам, которые после этого должны были превратиться в нечто среднее между «бесстыдными оппортунистами и убежденными оппозиционерами». Впрочем, не надо валить все на американцев. Они только стимулировали процессы, которые и без того протекали в советском обществе. Коммунизм пал не из-за происков врагов, а в первую очередь потому, что сгнил изнутри. Но если бы он был заменен не чужой для русского самосознания западной демократией, а более органичным для России режимом, то распад коммунизма не привел бы к «существенному ослаблению русского могущества», то есть к катастрофе. И вот тут уж ЦРУ постаралось на совесть. Если даже Монголд понимал, что демократическая революция приведет к распаду русского могущества, то тем более это понимали профессионалы из ЦРУ, которые в ходе психологической войны сделали все от них зависящее, чтобы идея демократии западного образца сделалась главной целью советской интеллигенции, подобно тому как подвешенная перед носом морковка является целью осла. Да и морковка-то пластмассовая… И ракетное топливо, и речь Хрущева Неуклонно стремясь реализовать мечту об уничтожении русского народа; А. Даллес не забывал и о своих повседневных обязанностях. Уже в 1954 году по рекомендации СНБ совместными усилиями аналитиков ЦРУ и вооруженных сил была создана оценочная сетка по СССР. «Суть концепции а. том, что оценки разведывательными агентствами возможностей и намерений противника обретают особый смысл, если они сопоставлены с оценками возможностей и намерений американских вооруженных сил, – отмечает Р. Клайн, один из создателей сетки. – Такие оценки подготавливаются отделом планирования и операций при ОКНШ. Если обе эти аналитические работы слиты в единое целое и в результате вырабатывается оценка соотношения потенциалов вооруженных сил и вероятного исхода конфликта между ними, это и есть оценочная «сетка», или то, что у военных традиционно зовется «оценкой командующего».[153] Мы уже описывали комическую историю, как агенты ЦРУ оценивали потенциал советской стратегической бомбардировочной авиации. Впрочем, в данном случае они выполнили свою задачу – ведь от них требовалась не столько точность, сколько официальное подтверждение мифа о советском превосходстве в этой области. С появлением у Советского Союза ракетного оружия внимание американских разведчиков незамедлительно переключилось на этот новый вид вооружений. ЦРУ впервые зафиксировало его испытания лишь летом 1957 года, благодаря самолету-разведчику «У-2», способному делать фотоснимки с 25-километровой высоты. На них можно было распознать любой объект величиной до 30 см. Из этих снимков удалось получить очень немного данных, причем достаточно путаных, но в целом фоторазведка свидетельствовала: СССР производит испытания управляемых ракет, запуская их с территории Казахстана и нацеливая на Камчатский полуостров. Поначалу ни А. Даллес, ни американские власти не придали должного значения сделанным наблюдениям. До триумфального запуска спутника в октябре 1957 года о советских ракетных испытаниях было доложено лишь один раз, на летнем заседании СНБ. Эйзенхауэр тогда поинтересовался, способны ли советские ракеты, если их запустить с Камчатки, достичь территории Соединенных Штатов. Получив ответ, что теоретически они способны поразить цель на Гавайских островах, но не могут долететь до Калифорнии, заседавшие перешли к более важным вопросам.
После судьбоносного события, ознаменовавшего начало космической эры и конец неуязвимости спрятавшейся за двумя океанами Америки, приоритетной задачей всего разведывательного сообщества США стало раскрытие секрета советского ракетного топлива. Вожделенный секрет старались раздобыть любой ценой на любом уровне; дело доходило до того, что находившийся в СССР в июле – августе 1959 года вице-президент Никсон в официальных беседах интересовался составом ракетного топлива, которое использует Советский Союз.
Помимо сбора чисто технических сведений, ЦРУ активно проводило шпионаж и на политическом уровне. Одним из наиболее ярких его достижений на этом поприще стала публикация секретной речи Хрущева на XX съезде КПСС. Хотя речь и была засекречена (на закрытых партсобраниях с ней устно были ознакомлены лишь коммунисты, а остальные советские граждане получили возможность прочесть ее полный текст лишь много лет спустя), тем не менее слухи о ней распространились сначала в Восточной Европе, а затем и по всему миру. Едва лишь услышав об этом тайном выступлении, А. Даллес потребовал от своих агентов любой ценой добыть текст речи Хрущева. «Весной, – как вспоминает Р. Клайн, – (насколько мне помнится, в апреле) текст оказался в наших руках – благодаря посредникам (неамериканцам), заработавшим на этом хорошие деньги. Текст этот направили в нашу штаб-квартиру для изучения, и Даллес настоял, чтобы Фрэнк Уинер, Дик Хелмс и Джеймс Энглтон (глава контрразведки, сыгравший немалую роль в охоте за текстом) проконсультировались с кем-нибудь за пределами служб агентурной разведки на предмет выяснения аутентичности купленного ими документа и определения того, насколько содержание его значимо».[154]
Убедившись, что речь подлинная, глава ЦРУ после некоторых колебаний решил опубликовать ее целиком, и 4 июня 1956 года текст доклада Хрущева появился на страницах «Нью-Йорк таймс», а «Свободная Европа» немедленно принялась расписывать ужасы сталинизма для населения соцстран. Публикация засекреченной речи была сильным ударом в «психологической войне» и способствовала сильному разочарованию в коммунизме среди многих приверженцев этой идеологии по обе стороны «железного занавеса». Трансляция ее по РСЕ сыграла немалую роль в нагнетании и без того накалявшейся обстановки в Венгрии.
Ненужные шпионы
Хотя основной период массовой заброски в СССР шпионов и прошел, тем не менее американская разведка продолжала более или менее интенсивно засылать на советскую территорию своих агентов. А
