Постоянно совершенствуя космическое направление, американцы в 1971 году вывели на орбиту спутник-шпион «Биг берд» («Большая птица»), который исправно снабжал своих хозяев «экстраординарными фотоснимками» советских военных объектов. Он имел только один недостаток: на нем не было передающих устройств. Отснятую фотопленку надо было сбросить с борта «Большой птицы» на землю, там поймать, проявить, отпечатать, и лишь после этого можно было обрабатывать полученную информацию. Кроме того, что было не менее важно, по этому же признаку советские службы наблюдения однозначно идентифицировали «Биг берд» как шпионский спутник и приняли соответствующие меры предосторожности.
Этот существенный дефект исправил спутник-шпион нового поколения «КН-11», запущенный в космос в декабре 1976 года. Он уже не сбрасывал на землю капсулы с пленкой, а с помощью электронных сигналов передавал качественное телефото. Благодаря этому эксперты ЦРУ и РУМО получили возможность непосредственного слежения за тем, что происходило на территории СССР и его союзников. Да и советские спецслужбы поначалу не квалифицировали спутник как шпионский, и при прохождении «КН-11» над военными объектами средства маскировки против фоторазведки не применялись. Американцы получили возможность заглянуть даже в пусковые шахты советских ракет, люки которых не задраивались при пролете над ними нового чуда шпионской техники. Не удивительно, что благодаря этому двойному преимуществу «КН-11» называли «лучшим подарком» Картеру, только что пришедшему в Белый дом.
Однако существенное преимущество США в области космической разведки сохранялось недолго. Через год СССР уже знал о существовании сверхсекретного «КН-11». Естественно, что после этого при подлете нового спутника к советским военным объектам на них стали применять необходимые средства маскировки.
Итак, в сфере технической разведки дела у американцев находились на должном уровне. Однако этого никак нельзя, было сказать об агентурной работе. «В пятидесятые – семидесятые годы резидентуре в Москве пришлось испытать немало неудач и поражений. Был разоблачен и привлечен к уголовной ответственности ряд американских агентов (Попов, Пеньковский, Огородников, Филатов, Нилов, Капустин, Калинин, шпионская пара – Григорян-Капоян и другие); задержаны с поличным сотрудники резидентуры Келл, Питерсон и ряд других. Последовала череда неизбежных в таких случаях выдворений провалившихся сотрудников ЦРУ из Советского Союза, дипломатические демарши Министерства иностранных дел СССР и заявления ТАСС».[211] В результате жесткого противодействия КГБ, на территории СССР американской разведке пришлось отказаться от использования многочисленных способов вербовки новых агентов, широко применяемых им во всех остальных странах. Волей-неволей они ограничились двумя категориями лиц: советскими гражданами, завербованными за границей, и «инициативниками» в Советском. Союзе, добровольно вызвавшимися работать на ЦРУ. Причем первых передавали на связь посольской резидентуре Лэнгли в Москве только в том случае, если они располагали допуском к достаточно важной информации и больше не имели возможности выезжать за границу.
Представление об агентах первой категории вполне дает дело Филатова. Он служил в аппарате военного атташе советского посольства в Алжире и был ценной находкой, поскольку отличался жадностью и любовью к женскому полу. Оба столь ценных для потенциального агента качества были видны невооруженным глазом, и ЦРУ не пришлось затруднять себя утонченными методами вербовки. К нему просто подослали красивую сотрудницу, и, засняв происходившее между ними, взяли сексуального партнера, что называется, голыми руками. Напуганный и подкупленный, Филатов быстро согласился работать на ЦРУ. От новых хозяев он получил кличку Блиц и зажигалку с вмонтированной фотокамерой, с помощью которой он должен был фотографировать секретные документы ГРУ Генштаба. Связь с ним была продумана до мелочей. Сотрудник Московской резидентуры В. Крокетт, проезжая на машине по набережной Москвы-реки, в условленном месте выбрасывал из автомобиля контейнер, замаскированный под мусор – кусок дерева, грязную тряпку или пакет из-под молока. Через несколько минут прогуливавшийся в этом районе Филатов подбирал этот «мусор». Однако в момент контакта оба они – и шпион, и лжедипломат-резидент – были схвачены сотрудниками КГБ. Нет, не зря ЦРУ доверяло агентов московской резидентуре только в крайнем случае, когда иного выхода не было.
Подобным же способом в 1974 году был завербован другой советский дипломат, получивший кодовую кличку Весы. Им стал кадровый советский разведчик Л. Полещук, посланный по линии КГБ в советское посольство в Непале. Там горе-разведчик со скуки решил попробовать «сладкой жизни». Он залез в посольскую кассу, проигрался в рулетку и для покрытия недостачи не придумал ничего лучшего, как занять деньги у американского дипломата Д. Беллингхэма, своего коллеги из ЦРУ. Тот и взял его тепленьким. В счет долга Полещук согласился работать на американцев. Он получил инструкции, средства для тайнописи и радиосвязи… и пропал. По возвращении в СССР агент Весы, боясь разоблачения, уничтожил все полученные шпионские материалы и прервал связь с Лэнгли до 1985 года. И деньги не отдал.
Что касается «инициативников», то в качестве примера можно привести двух жителей солнечной Армении – Григоряна и Капояна. Один работал в службе наружного наблюдения КГБ Армении, другой – в ереванском отделении «Аэрофлота». Они, что называется, «нашли друг друга» и сговорились предложить США свои услуги. Записку с этим предложением они, на трассе Москва – Ереван, передали американскому военному атташе Причарду. Тот, естественно, был кадровым военным разведчиком и предложение вполне оценил. Информацию он передал по инстанции, и в 1973 году в Ереван для установления контакта с новоиспеченными агентами отправился сотрудник посольства Д. Уайтхед. Почти два года добровольцев совместно использовали ЦРУ и РУМО, пока в 1975 году при тайниковой операции по связи с ними не был задержан с поличным сотрудник посольства Э. Келли.
После этого провала резидентура при американском посольстве в Москве больше не решалась проводить встречи со своими агентами нигде, кроме Москвы и Ленинграда, где у американцев имелось консульство. В этот период самым ценным для ЦРУ кадром из «инициативников» стал А. Толкачев (кодовая кличка «Сфера»). Работая ведущим конструктором в НИИ «Фазотрон», разрабатывавшем электронное оборудование для советских оборонных систем, он сумел добывать настолько ценную информацию, что стал для ЦРУ агентом № 1 в Советском Союзе. Поступавшие от него сведения шла напрямую к главе Лэнгли Тэрнеру, который лично докладывал ее президенту США.
Это была крупная удача американской разведки, но она, в общем-то, являлась результатом случайности. Толкачева не только никто не вербовал, но его кандидатуру чуть было не отбросили из-за осторожности Тэрнера (опасаясь провокаций со стороны КГБ, глава ЦРУ дал добро своим подчиненным в американском посольстве в Москве лишь после четвертого (!) обращения Толкачева). В целом же сами кадровые сотрудники разведведомства крайне низко оценивают агентурную работу в период президентства Картера: «Там, где были нужны первоклассные агенты, мы их совсем не имели. Мы не могли проводить секретных операций даже за углом в магазине, а не то что там, за «железным занавесом».[212] При всей своей мощи все разведывательное сообщество США не располагало в Советском Союзе ни одним агентом высокого класса. Д. Пойндекстер по этому поводу признавался: «В те давние годы нам была известна общая мощь Советской Армии, но мы не имели понятия о том, что происходит в Политбюро. У нас также были малые возможности заниматься тайными операциями».[213]
Но при всем при этом именно в 70-е годы разведуправление США предприняло очередной шаг в деле реализации идей А. Даллеса и начало создавать в СССР агентуру влияния. Агент влияния не был шпионом в строгом смысле этого слова. Он не похищал секретную информацию, не передавал ее на Запад, не убивал и не осуществлял всех прочих традиционных функций разведчика. Его задача была иной: на каком бы посту он ни работал, целенаправленно проводить там политику, направленную против своего народа, руководствуясь интересами не своей страны, а Вашингтона. Понятно, что это трудная тема. Слишком многие современные отечественные демократические и государственные деятели кровно заинтересованы в том, чтобы информация об этой стороне деятельности ЦРУ никогда не вылезла наружу. О том, что агенты влияния в нашей стране существовали, их было немало и они были на высоких постах, можно догадаться по ходу так называемых российских реформ, которые похожи скорее не на реформы, а на диверсии. Но о подлинных размахах этой сверхсекретной акции ЦРУ, наверное, мы узнаем еще очень не скоро.
КГБ был осведомлен об этой стороне деятельности ЦРУ. В 70-х годах был составлен Доклад «Планы ЦРУ о приобретении агентуры влияния среди советских граждан», фрагменты которого обнародовал в 1991 году В.Крючков: «В последнее время ЦРУ США разработало планы по активизации враждебной деятельности,
