кто-то кого-то душит, мочит топором! Извращенный секс, наркотики, насилие, осатаневшие подростки, забивающие насмерть палками стариков, террористы, экстремисты, и всей этой прелестью пропитываются юные неокрепшие души, которых от экранов компьютера да телевизора за уши не оторвешь. Пропитываются постоянно, ежечасно, ежесекундно. О чем мы вообще говорим? Тот, что сидит там, наверху, битву уже проиграл. Почти все души — наши. Ученик да превзойдет учителя — так, кажется, говорили ваши древние философы?
— Но если так, то в чем проблема? Вы выиграли битву, дальше что?
— Так в том-то все и дело: дальше что? На первый взгляд, для нас здесь все прекрасно: ничтожное количество совсем уж недалеких и упорных душ идет наверх, все остальные — к нам, и этот приятнейший для нас расклад мог бы длиться вечно, а тут Армагеддон. Всему конец, и спорить больше не о чем — души кончились. А если нет людей, то нет и нас. Оно нам надо?
— Думаю, что нет.
— Ну наконец-то наметился прогресс в переговорах.
— Ты что-то там о бизнесе мне тер.
— Скорее, предложение, а не бизнес. Насчет коммерции я здесь слегка погорячился. Короче, ты исправляешь то, что ваша фирма в этом мире натворила, а в награду живешь со своей пассией как в сказке: долго и счастливо.
— Не понял.
— Чего ж тут непонятного? Говоря вашим языком, накосячили вы с книжечкой Стефано. Вам теперь и расхлебывать. Если проснутся древние боги, то до Армагеддона, считай, рукой подать. Никакого второго пришествия Христа не потребуется. Так что делай что хочешь, а Дитятю Стужи найди. Найди, пока не поздно, и уничтожь!
— Слушай, о чем ты…
— Глаза разуй и оглядись вокруг. Тебе не кажется — мороз крепчает?
— Кажется.
— И будет крепчать дальше. Крепчать без остановки, пока вы все как мамонты не вымрете. Хочешь, покажу, что будет дальше?
Перед глазами Валентина внезапно возникла жуткая картина. Взрывающиеся жерла вулканов, уходящие под воду континенты, исполинские волны чудовищных цунами, прокатывающиеся по покрытой ледяным панцирем земле. А над безжизненной планетой носятся ангелы и демоны, сцепившись в смертельной схватке. Причем бьются они не друг с другом. Они бьются рука об руку с древними богами. Вот гигантский молот ударил по одному из демонов, рассыпая его в прах. Следующий удар задел крыло ангела, и тот, словно подбитый самолет, уходит штопором вниз и разбивается о землю. А вот из-за горы выползает гигант, верхняя часть тела которого теряется в бурлящих облаках, и вновь заносит молот над очередной жертвой…
Картина исчезла так же внезапно, как и появилась, а в глубине души лейтенанта опять проснулась злость. Демон сумел прорваться в его мысли, в его голову! А как же заверения Некрона, что у него защита о-го-го! Вот и верь после этого людям… в смысле, вампирам.
— Ну вот, я все сказал. — Демон поднялся со скамейки. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, что шутки кончились? Дело очень серьезное. Кстати, чтобы ты не мучился вопросом, кто ты для нас — свой или чужой, я тут тебе десяточек одержимых подогнал. Посмотрим, поднимется у тебя рука на своих или нет?
Демон спокойно отошел метров на тридцать от скамейки, щелкнул пальцами, и из наметенных снегом сугробов начали выползать посиневшие от холода люди с демоническим блеском в глазах. Они вытянули скрюченные руки вперед и как сомнамбулы двинулись на Валентина.
— Ох, как мне вас здесь не хватало, ребята, — обрадовался лейтенант, найдя наконец, на ком сорвать скопившуюся злость. — И ты этими задохликами решил меня напугать? — насмешливо спросил он демона, наблюдавшего за ним со стороны.
— Я? — пожал плечами демон. — И не думал. Решается вопрос «свои-чужие».
— Сейчас я тебе покажу, какие они для меня свои, — крутанул в руке клюшку Валентин и с удивлением увидел, что она в его руке превратилась в тяжеловесный молот. Обломки ненароком им задетой лавки отлетели метров на пятьдесят.
— Забавная у тебя клюшка, — пробормотал демон.
— Подарок Тора.
Демон вздрогнул и сразу спал с лица.
— Тора? Ладно, об этом мы с тобой потом поговорим.
Не дожидаясь окончания проверки, демон растворился в воздухе, и одержимые словно с цепи сорвались. Они разом ринулись в атаку. Валентин легко увернулся и, оказавшись за спиной одного из нападавших, со всей дури нанес удар. Молот уже опускался на голову одержимого, когда юноша понял, на какую примитивную подставу он попал.
— Твою ма-а-ать!!!
У лейтенанта от перенапряжения затрещали сухожилия, но он все-таки умудрился изменить траекторию полета своего грозного оружия, и одержимый покатился по земле с раздробленным плечом. А дальше начался кошмар. Валентин носился как угорелый по теннисному корту, пытаясь уйти от озверелой толпы потерявших человеческий облик людей, и отбивался как мог, стараясь не отправить никого на тот свет. Болван! Ему подставили людей. Простых людей, вина которых заключалась только в том, что в них вселились бесы. Убить невинных как раз и означало прописаться там, в аду. Вот чего жаждал искуситель. Сволочь! Валентин откинул молот в сторону, в пылу боя не заметив, как он воткнулся в сугроб уже обычной клюшкой для гольфа, и начал отрубать противников отточенными ударами боевого карате. Он справился. Все десять тел скоро лежали на снегу, корчась от боли в переломанных конечностях. С уходом демона наложенная им блокировка продолжала действовать. Юноша видел, как средства защиты обтекали их тела, не выдавая в электронику сигнала тревоги. Валентин по одному перетащил всех одержимых в холл, в тепло, наскоро сделал самым пострадавшим перевязку, стянул всем руки-ноги скотчем, чтобы зря не трепыхались, и только после этого взялся за телефон.
— Отец Никодим? Вас беспокоит Валентин Святых. Простите, что так поздно, но дело очень срочное.
— Не сомневаюсь. Могу чем-то помочь, сын мой?
— Можете. У вас под рукой нет ни одного экзорциста?
— Каждый священник по своей благодати может заниматься экзорцизмом, но не каждый дерзает это делать. Изгоняя беса, священник сам подвергает себя страшной опасности. Враг рода человеческого очень силен.
— Я так понял, экзорциста у вас нет.
— Ну почему же нет? В данный момент вы с ним говорите.
— Вам уже приходилось изгонять беса? — Валентин был искренне изумлен.
— Еще нет, но когда-то надо начинать. Помочь душе обрести покой, изгнать нечистого из бренного тела… о таком подвижническом подвиге можно только мечтать. После смерти Михаила, добровольно взошедшего на костер ради спасения невинных жизней, я часто думал: а не избрать ли мне именно этот путь? Путь экзорциста? Почитаю твой звонок знамением Божиим. Где тот несчастный, в которого вселился бес? Куда подъезжать?
— Если бы он был один. Их здесь десять. И они все… ну скажем так, не совсем здоровы. Я из них бесов изгонял по-своему, так что практически всем нужен врач, но везти этих бесноватых в больницу чревато. Опасно как для врачей, так и для их пациентов. Да плюс неизбежные расспросы со стороны милиции. Ненужные и неуместные расспросы.
С минуту святой отец молчал.
— Пожалуй, один я здесь не справлюсь. Как правило, экзорцизмом занимаются отшельники-монахи, много лет подвергавшие себя постам и воздержаниям. Есть в Снежинском районе один скит… В принципе это то, что нужно в данном случае. Я хорошо знаю отца Игнатия, который его возглавляет. Достойный человек и в делах сих искушенный. Ему уже не раз приходилось иметь дело с бесноватыми. Монахи скита опытные врачеватели. Врачуют как души, так и тело. Но есть проблема: скит в глухой тайге, а так как дело срочное, туда лишь вертолетом…
