этот земской дворянин в знак особой милости заслужил в июне 1571 г. жалованье «из опришнины...». Эту награду никак нельзя объяснять дипломатическими успехами посла, ибо ее выдали на другой день после сожжения татарами Москвы. Но пожалование точно совпало с началом следствия о заговоре Мстиславского и других бояр в пользу Крыма. Когда в ноябре 1573 г. Нагой вернулся из Крыма, розыск о заговоре тотчас же возобновился. По доносу посла были арестованы вернувшиеся из татарского плена холопы Мстиславского, после чего царь с Боярской думой приговорили «...по Офонасьевы Нагово с товарищами речем княж Ивановых людей Мстиславского... разпросить подлинно и пыткою пытать...». Под пыткой холопы подтвердили версию об измене в пользу Крыма главнейших руководителей земщины. За верную службу А.Ф. Нагой был принят во «двор» и к концу 1574 г. получил чин «дворянина ближней думы». Влияние бывшего дипломата на царя возрастало, и, когда опричнина была возрождена под видом удела, руководителями ее стали Б.Я. Бельский и А.Ф. Нагой. В том же 1575 г. последний возглавил переговоры об избрании Ивана Грозного на польский трон, окончившиеся неудачей. В походах Нагой сопровождал царя в качестве второго дворового воеводы, заняв пост, прежде принадлежавший Малюте Скуратову. Высшее достижение этого временщика – женитьба царя на Марии Федоровне Нагой в 1581 г., ставшей седьмой и последней женой Ивана IV. Когда через три года царь умер, Нагой с родственниками попытался захватить реальную власть и возвести на трон малолетнего Дмитрия, сына своей племянницы, в обход старшего сына Ивана Грозного – Федора. Нагие потерпели поражение, всех их вместе со вдовствующей царицей и царевичем Дмитрием сослали в Углич. Там бывший руководитель опричнины вскоре умер, лишь на год пережив Ивана Грозного.
СКУРАТОВ-БЕЛЬСКИЙ Григорий Лукьянович (Малюта) (год рождения неизв. – 1573), Фактический руководитель опричнины в 1570–1572 гг.
Хотя в народной памяти страшное имя Малюты Скуратова, руководившего жестокими пытками и казнями, навсегда связалось с опричным террором, он не сразу пришел к руководству этой зловещей организацией. Происходил из провинциального дворянства. Впервые в источниках упоминается в сентябре 1567 г. как третий воевода в ливонском походе Ивана Грозного. В этом же чине он остается и во время низложения митрополита Филиппа Колычева, с которого Скуратов прямо в церкви сорвал священнические одежды. Безграничная собачья преданность царю и не менее безграничная жестокость Скуратова были замечены Иваном Грозным, который вскоре приблизил к себе очередного любимца.
Стремительное возвышение Скуратова происходит в 1569 г., когда он участвует в расследовании дела двоюродного брата царя князя В.А. Старицкого, обвиненного в измене и затем казненного. В конце 1569 г. Малюта совершает очередное громкое преступление. Перед выступлением в поход на Новгород царь решил заручиться благословением низложенного митрополита Филиппа, томившегося в Тверском отроческом монастыре. В келью к нему был послан Скуратов, предложивший узнику в обмен на благословение расправы с новгородцами вновь занять митрополичий престол. Колычев с негодованием отверг предложенную сделку и в очередной раз потребовал уничтожения опричнины, угрожая в противном случае Ивану Грозному и его кромешникам проклятием. Придя в ярость, Малюта Скуратов задушил его.
Во всем своем мрачном блеске проявил себя палач во время массовых казней новгородцев в январе 1570 г. В царском Синоднике опальных бояр записано: «...по Малютине скаске новгородцев отделал 1490 человек да 15 человек ис пищалей отделано». Заслужив массовым убийством безоговорочное доверие царя, Скуратов поспешил избавиться от своих прежних начальников, чтобы самому выдвинуться на вершину опричной пирамиды. Добившись отставки Басманова и Вяземского, он обезглавил опричное правительство, а затем довершил разгром старого опричного руководства. Свирепые репрессии позволили Скуратову окончательно захватить власть в свои руки.
Внешне возвышение Малюты Скуратова выглядело следующим образом. 27 мая 1570 г. в благодарность за усердие в «Новгородском деле» он получает чин опричного думного дворянина, а в сентябре фигурирует как дворянин «в стану у государя» в походе против Девлет-Гирея. Однако значимей чинов и званий было то, что в 1570 г. овдовевшему во второй раз государю Малюта Скуратов сосватал в жены свою дальнюю родственницу Марфу Собакину, породнившись таким образом с Иваном Грозным. Свадьбу сыграли в октябре 1571 г., однако царица была неизлечимо больна и уже через неделю отошла в лучший мир. Тем не менее это обстоятельство никак не сказалось на положении фактического главы опричнины. В качестве дворянина «ближние думы царя» Малюта Скуратов в начале 1572 г. вел переговоры с крымскими и литовскими послами, а весной того же года был назначен дворовым воеводой в смешанное опрично-земское войско, отправившееся в поход против шведов. В декабре 1572 г. – январе 1573 г. в ближайшей свите царя участвует в очередном походе в Прибалтику и гибнет при штурме ливонской крепости Пайды. По приказу царя опричник Е.М. Пушкин отвез его тело в Иосифо-Волоколамский монастырь. Иван Грозный сделал огромный по тем временам вклад в 150 рублей на помин его души. Даже на помин душ собственных дочерей Анны и Марьи, брата Юрия и жены Марфы Собакиной царь давал меньшие суммы.
ЧЕРКАССКИЙ Михаил (Салтанкул) Темрюкович (год рождения неизв. – 1571). Глава опричной думы в 1565–1571 гг.
Сын кабардинского князя Темрюка Айдаровича (Идарова), получивший свою фамилию от распространенного на Руси названия северокавказских племен – черкесов. После того как Иван Грозный вторым браком женился на его родной сестре Марии (Кученей) Темрюковне осенью 1558 г., мальчиком Салтанкул был привезен в Россию, перешел в православие, при крещении получил имя Михаил. Царь пожаловал ему городок Гороховец с уездом в Суздальской земле. Иван Грозный дал в жены дочь Б.М. Юрьева, благодаря чему царский шурин породнился с семьей первой умершей жены царя. Тем не менее прочными связями в среде московской знати не располагал.
С учреждением опричнины как ближайший родственник царя в соответствии с московскими традициями формально возглавил Опричную думу. Однако реальное влияние на политику новой организации оказывал не он, а боярин воевода А.Д. Басманов и князь А.И. Вяземский. Черкасский довольствовался представительскими функциями. В январе 1567 г. Иван Грозный покидает Кремль и переезжает на Воздвиженскую улицу, на Арбат, на двор Черкасского. Арбат был центром опричных владений в Москве, и опасавшийся заговора земщины царь повелел в кратчайшие сроки воздвигнуть здесь укрепленный замок. В сентябре того же года во время ливонского похода Черкасский состоял при особе царя и числился главным дворовым воеводой, т.е. вторым лицом после Ивана Грозного в опричной армии. Согласно разрядным спискам, той же осенью под Вязьмой служил первым воеводой большого полка. Факт близкого родства с Иваном Грозным автоматически обеспечивал Черкасскому высокие посты и положение при дворе. В походе на крымского хана Девлет-Гирея в сентябре 1570 г. вновь сопровождает царя и является главнокомандующим; летом следующего года при отражении набега хана командует опричным войском.
К 1571 г. над головой его сгущаются тучи. По навету Малюты Скуратова, захватившего реальную власть в Опричной думе, жестокие гонения обрушились и на род Захарьиных-Юрьевых, к которому принадлежала жена Черкасского. Судьбу царского шурина решил пронесшийся во время набега Девлет-Гирея на Москву в мае 1571 г. слух о том, будто отец Черкасского изменил русскому царю и вместе с крымцами участвует в военных действиях. Иван Грозный, опасаясь предательства Черкасского, который в тот момент вел передовой полк русских войск в Серпухов для отражения неприятеля, приказал его убить. Был зарублен опричными стрельцами между 16 и 23 мая 1571 г. по дороге к Серпухову. Были убиты и его жена с шестимесячным сыном.
Глава 2
Приказ Тайных дел
Страшный опричный террор нанес огромный ущерб Российскому государству и стал одной из причин Смутного времени, в ходе которого страна чуть было не потеряла свою национальную независимость. После разгрома и изгнания из Москвы иностранных интервентов встал вопрос об избрании нового царя и новой династии вместо пресекшейся династии Рюриковичей. На Земском соборе 1613 г. прошла компромиссная фигура Михаила Федоровича Романова, положившего начало новой правящей династии. Однако сам факт выборности Романовых, отсутствия у них авторитета древности (в отличие от 700-летней династии Рюриковичей) делали их положение на троне более шатким по сравнению с потомками Рюрика. В этом отношении показателен пример московского восстания 1682 г., участники которого через 69 лет после избрания первого Романова вполне серьезно обсуждали идею истребления царской фамилии и провозглашения новым царем князя М.А. Хованского. На объективную шаткость новой династии накладывалось и растущее сопротивление народных масс, противившихся усилению различных форм
