Чтобы избежать гнева Джавана, Тавису позволили остаться при дворе, но, по слухам, дни его были сочтены. Он был одним из тех Дерини, которые пришлись не по вкусу регентам, и знал это.
Для Дерини, уволенных со своих постов, как, например, для Камбера, недели конца февраля и начала марта стали временем приготовлений к новым занятиям и новой жизни. Многие, предвидевшие свою отставку, заранее занимались тем же. Архиепископ Джеффрай просил Камбера участвовать в церемонии коронации Алроя, дав повод задержаться в столице и, возможно, выяснить кое-что из планов регентов, но рано или поздно отъезд был неизбежен, и Камбер это понимал. К счастью, у него все еще была Грекота. По крайней мере, в Грекоте он сможет действовать без опаски.
Камбер делил время между молитвой и размышлениями о судьбах своего народа, не забывая оказывать услуги и демонстрировать всяческую приязнь тем, кто оставался при дворе. Используя свои связи, он постарался разузнать как можно больше о тех людях, в чьи жадные руки попало будущее Гвиннеда.
Словно всего этого ему было мало, Камбер еще и приглядывал за борьбой Девина и Анселя против шаек, бесчинствующих на дорогах и все более досаждавших путникам. Не без помощи Джорема личности некоторых были установлены.
Девин, граф Кулдский, поймал и повесил двоих своих подданных за изнасилование и убийство жены фермера из Чилдермаса. На дорогах стали появляться и банды людей. Бремя от времени между ними и Дерини возникали жестокие стычки. Полагали, что именно такая шайка людей спалила монастырскую школу в Барвике, учениками которой были преимущественно Дерини. В Эборе тоже было неспокойно. Из тех, кто нападал на Камбера и Джорема, полдюжины были опознаны Джессом и его отцом, всех поймали и водворили за решетку. В первую же ночь юных бездельников едва не захватила и не повесила взбешенная толпа людей. Спасти заключенных солдатам Грегори удалось ценой жизни четырех Дерини и двух людей. Пленников поместили в более безопасные камеры, но Грегори сомневался, что продержит их долго. Отцы юношей требовали освобождения узников, раз граф Эборский не может обеспечить их безопасность. Кроме того, в сущности, эти злодеи были просто-напросто мальчишками.
Перед лицом таких потрясений Камбер выдвинул идею, для решения которой талант Райса был просто необходим. На разработку общего принципа у него ушли недели, не меньше времени были потрачено на всестороннее обсуждение с Райсом, Ивейн и Джоремом. С Джебедией они целые сутки обсуждали военные и религиозные стороны дела и спорили о том, что может помешать исполнению планов.
В конце концов Камбер убедился, что это ужасная идея, что есть только тень надежды на ее осуществление, но другого пути попросту не было. Его необходимость диктовало реальное положение их расы, избранный путь мог обеспечить выживание Дерини. Он был рассчитан так тонко, что выход из игры одного из исполнителей плана ставил под сомнение не только всю затею, но и само существование Совета.
Все же это было лучше, чем ничего. К тому же существовала надежда, что до исполнения этого отчаянного замысла дело не дойдет, но все приготовления надлежало сделать. Если план будет не нужен, их легко можно свернуть.
— Я знаю, все это рискованно, — произнес Камбер сразу после того, как они с Джебедией изложили суть идеи Совету, собравшемуся за огромным столом слоновой кости. — Но, по крайней мере, план дает шанс выжить некоторым представителям нашей расы, особенно самым обычным Дерини без выучки и положения, которые не знают наших методов защиты.
— Сомневаюсь, — Джеффрай покачал головой. — Во-первых, мне не нравится, что идея будет преподнесена под прикрытием церкви. Существует уже достаточно религиозных мистификаций, и нет нужды выдумывать еще одну.
— Согласен, — сказал Камбер. И если бы ты только знал, сколько, подумал он. — Но ты не станешь отрицать, что это отличное прикрытие.
— Да, я полагаю, — Джеффрай вздохнул, по меньшей мере, в четвертый раз за вечер. — Но это не единственное мое возражение.
Камбер улыбнулся.
— Я на это и не надеялся.
— Я серьезно! — обиделся Джеффрай. — Кроме сомнительных теологических аспектов твоего предложения, весь план висит на возможности обучения других Дерини тому, что может делать Райс. А что если они не смогут? Если так, представь, что с Райсом что-то случится. Ведь мы не знаем, могут ли способности возвращаться сами по себе. Это будет означать такую же верную смерть нашего народа, как и от меча людей или пламени костра.
— Может быть, способности Дерини можно передать детям, даже если могущество их родителей блокировано, — спокойно сказала Ивейн. — Может быть, дети так и останутся Дерини?
— А может, и нет! — резко вмешался Грегори. — У тебя есть дети, Ивейн. Хочешь, испытаем на них?
Ивейн отрицательно покачала головой, а Джебедия вздохнул и пожал плечами.
— Возможно, нам придется воспользоваться и этим, Грегори. Существует еще и вероятность, правда, ничтожная, что наши страхи относительно преследований никогда не сбудутся или гонения будут не такими жестокими.
— Да, а еще вероятно, что змеи могут летать! — глубокомысленно продолжил Грегори. — Давай дальше, Джеб, тебе лучше знать. Скольких твоих офицеров перевели на другие должности и заменили на фаворитов регентов еще до того, как ты был лишен звания маршала? Скольких наших друзей и знакомых выгнали, а на их места назначили людей, о которых мы никогда раньше не слышали, но у которых были рекомендации регентов? И, наконец, есть наши же с вами соплеменники, которые просто-таки призывают регентов начать на нас охоту, те, которых Джесс, я и твои племянники, Ивейн, стараются поймать, пока они не спровоцировали еще более кровавую бойню, чем при Найфорде.
— Но банды, орудующие на дорогах, не несут ответственности за случай в Найфорде, — возразила Ивейн. — Кроме того, я думала, что с ними уже справились. Ты сам так говорил.
До предела возбужденный, Грегори положил руки на стол и перевел взгляд на хрустальный шар, висевший над центром стола.
— Моя дорогая девочка, как ты можешь быть столь наивной? Это же малая толика! Слезинка в безбрежном море! Если бы не осталось больше банд, если бы нападения прекратились немедленно, прямо нынче вечером, все равно было бы уже поздно! Ты говоришь, что преследований может и не быть? А я говорю, что они уже начались и увеличиваются понемногу исподволь. С нашими чудесными, лицемерными, всей душой ненавидящими Дерини регентами, когда остается еще два года до совершеннолетия нового короля или его близнеца, если Алрой не проживет долго или больше трех лет, если Райс-Майкл взойдет на престол до своего совершеннолетия, можно заключать пари на то, что станет только хуже! Единственные вопросы, которые меня интересуют, — это насколько хуже и как скоро. — Он резко откинулся на спинку стула. — Прошу прощения. Это долго накапливалось. Но именно это я чувствую.
Потрясенные, все молчали, уставившись на Грегори. Камбер прочистил горло и оглядел свой Совет внимательным взглядом. Они заслужили эту гневную речь за то, что были так далеки от реальности, так долго надеялись на удачу… Но, возможно, было еще не поздно…
— Твои предупреждения приняты к сведению, — произнес Камбер, теперь мысля как Элистер. — Вероятно, всем нам следовало обратить побольше внимания на серьезное положение вещей. Мы понимали, что происходит, но, думаю, только после смерти Синхила это стало принимать угрожающие масштабы. Мы не можем более рассчитывать на его влияние, защищавшее нас хотя бы немного. Остались бесцеремонные, алчные регенты, следующий шаг которых предугадать невозможно, однако их настроение совершенно ясно: они не любят Дерини! Думаю, до коронации мы должны решить, что собираемся предпринять для защиты своего народа и каждого Дерини в отдельности. И, откровенно говоря, у меня вся надежда на талант Райса.
Все согласно закивали, и даже Грегори промолчал, не возразив. Камбер взглянул на Райса, за ним — остальные… Целитель пристально разглядывал свои руки, лежавшие на столе ладонями вниз, красивые, изящные руки с тонкими пальцами и короткими ухоженными ногтями. Райс чувствовал внимание окружающих, но не прервал изучения своих рук. Когда он заговорил, его голос был едва слышен.
— Вам интересно знать, почему я так внимательно изучаю свои руки, — мягко произнес он, не
