И Леонид, ощущавший в себе непрерывный порыв к действию, метался по всей Земле, сжигаемый неудовлетворенностью. За последние несколько лет он успел побывать и в Антарктике, и в Полинезии; на какое-то время его увлекли работы по отеплению Арктического бассейна. Но теперь и здесь основные трудности позади…
Спускаясь с холма, Леонид мысленно повторял слова Еврипида: Нам оттого земная жизнь любезна, Что жизни мы не ведаем иной…
Он пересек еще одну холмистую гряду и оказался на прибрежной равнине. Вдали раскинулся Североград; россыпь его огней, казалось, тихо плыла в пространстве. Справа виднелись серые массы киберомеханизмов, оттуда доносился неясный гул, вспыхивали сиреневые искры ядерной сварки. Два ряда тонких, как карандаш, опорных колонн из бездислокационного металла уходили от Северной Земли через пролив на материк. Они шагали прямо по океану, неся на себе легкие конструкции будущего моста. Леонид знал, что скоро по этому мосту, на километровой высоте от поверхности океана, помчатся атомовозы и ВЧ- мобили. Стройка была в полном разгаре, несмотря на то, что операторы давно уже спали: киберомеханизмы работали самостоятельно по заданной программе.
Впереди себя Леонид услышал какой-то странный шорох и остановился. В белесом свете, льющемся от кольца Черенкова, он увидел прозрачную грибовидную массу, медленно ползущую в траве. Величиной она превосходила гигантскую морскую черепаху. Сначала он решил, что это заблудившийся киберомеханизм из мостостроительной группы. «Вероятно, у него отказала программная катушка, подумал Леонид. — Надо проверить». Он шагнул вперед. Масса издала нежный звон, который неуловимо растаял в воздухе, и отпрыгнула в сторону. Заинтересованный, Леонид остановился. Предмет изменил свои очертания: вытянулся в длину, стал выше. На его «спине» образовался большой нарост и с легким треском лопнул, точно набухшая почка. Леонид тихо вскрикнул от изумления, потому что в следующий миг «почка» выросла до размеров огромной, совершенно прозрачной чаши, усеянной по внутренней поверхности множеством красных овалов, тоже прозрачных. Сквозь чашу, висевшую теперь над головой Леонида, просвечивали звезды. Постепенно в его сознание проникла мысль, что это не строительный киберомеханизм. Но тогда что?..
Он снова приблизился к предмету и вдруг упал, защищая глаза от розового света, хлынувшего из глубины чаши. Леонид не успел еще опомниться, как предмет, глухо звеня, двинулся на него. Пальцы Леонида встретили что-то упругое и увязли в губчатой, покалывающей острыми иголочками массе. Он инстинктивно отдернул руки. Свечение погасло, а «гриб», ставший почти невидимым, стремительно поднялся в воздух, направляясь к югу, в сторону Большой Земли.
Некоторое время Леонид сидел не шевелясь. Постепенно он осознал, что столкнулся с необыкновенным открытием. Не менее важным, может быть, чем открытия космонавтов на других мирах.
— А я ведь его упустил, — сказал он вслух. И, усмехнувшись, покачал головой. — Вот незадача, черт возьми…
Спустя несколько минут он уже был далеко. Задыхаясь, большими прыжками Леонид бежал по равнине к городу Упругие ветви вечнозеленых насаждений, окружавших Североград, больно хлестали его по лицу. Потом он мчался мимо струившихся лунным светом зданий, где спали его товарищи — климатологи и почвоведы, киберооператоры и метеорологи, агрономы и океанографы, все те, кто создавал Арктическую Ривьеру, и все время в его голове билась одна мысль: «Я его упустил…» Догнать, узнать, что за странная машина — это желание вытеснило все остальные. Наконец он достиг стоянки гравипланов и прыгнул в первый попавшийся аппарат. Через несколько минут Леонид уже кружил над равниной, где ему встретился прозрачный «гриб». Но тот словно в воду канул. Потом Леонид увидел его в виде серо-розового пятна далеко на юге. С огромной скоростью пятно перемещалось у самой земли. Леонид устремился в погоню. Перелетел через пролив и долго гнался за все уменьшавшимся пятном. Вскоре оно превратилось в точку и исчезло. Леонид понял, что его затея безуспешна-слишком велика была скорость «гриба». И повернул назад.
Уже достигнув окраины Северограда, Леонид вдруг подумал: «А чего я, собственно говоря, мечусь?.. Этот гриб и вправду необычен. Ну и что из этого?.. Скорее всего, новая конструкция — вероятно, радиоуправляемая, запущенная из Северного Научного Центра».
Несколько времени спустя он лежал в гамаке, под сенью тамариндов, росших на крыше здания, где он жил. Рядом на столике светились радиочасы. На узорчатой панели Аппарата Всеобщей связи дрожали блики лунного света. Леонид не мог уснуть: его не покидала мысль об этом предмете. Не выдержав, он встал, вызвал по Аппарату связи Северный Научный Центр и рассказал о встрече с «грибом».
— Нет, мы не запускали такой конструкции, — ответил ему дежурный, — может быть, она из Города Знания?..
Он радировал в Кибернетический Центр Города Знания: там тоже ничего не знали, но заинтересовались сообщением. Поскольку Леонид не мог ясно описать аппарат, ему предложили собрать более точные данные. Насмешливый женский голос даже выразил сомнение в реальности «гриба». Леонид рассердился, выключил планетофон и снова лег в гамак. Наступило утро, а он все думал о проклятом «грибе», слушая, как пробуждается город, сразу наполнившийся мелодичным жужжанием аэротакси, говором тысяч людей, чистыми гудками атомоходов, швартовавшихся в порту. Его злило вынужденное бездействие, но он не знал, что предпринять.
Прерывистый сигнал Аппарата Всеобщей связи нарушил тишину. «Кто бы это мог быть?» — подумал Леонид. На зеленоватом экране долго трепетали полосы ряби. Потом экран посветлел, появилась курчавая голова и бронзовое лицо молодого человека, обнаженного до пояса, мускулистого, словно римский гладиатор.
Глаза Леонида расширились от радости.
— Теранги?!
— Это я, — просто ответил тот, показывая в улыбке белые зубы. Они смотрели друг на друга и молчали от избытка переполнявших их чувств. Им было, что вспомнить. Их дружба началась три года назад, когда Леонид изучал океанские глубины к востоку от Маркизских островов. Теранги руководил на Нукухиве базой исследовательских роботов-океанологов, помогавших экспедиции. Тогда они и встретились. Леонид искренне полюбил веселого островитянина, причудливо сочетавшего в себе непосредственную натуру сына южных морей и высокую культуру людей эпохи Всемирного Братства. В противоположность Леониду глубоко земное, конкретное мышление Теранги вполне удовлетворялось миром прикладной кибернетики, которая давала пытливому уму безграничные возможности для творчества.
Леонид смотрел на друга и как будто вновь дышал целительным воздухом Нукухивы… С чистого лазурного неба струился благодатный солнечный свет, волны с шипением набегали на берег. В солнечных бликах, далеко в море, мелькали черные «головы» роботов-исследователей, а над ними, словно заботливые няньки, парили вертолеты радиотелеуправления… Потом всплыло самое дорогое: он видел грациозную головку Уны, сестры Теранги, ее глаза, в глубине которых мерцал ночной океан…
— Теранги… Как я рад… как рад, — повторял Леонид.
— Ты совсем забыл меня, — будто извиняясь, сказал Теранги. — Я с трудом отыскал тебя. — Он помолчал и добавил: — Мы должны встретиться и как можно скорей.
— Что-нибудь случилось?! — забеспокоился Леонид.
— Трудно объяснить словами. Это надо видеть… Где ожидать тебя?
Теранги был явно взволнован, и его рассказ был сбивчив. Леонид понял только, что Теранги наблюдал какое-то поразительное, необъяснимое явление, что-то вроде миража. Он сообщил, что радировал об этом в Город Знания.
— Мне предложили связаться с тобой, — закончил Теранги с удивленным видом. Но при чем здесь ты?!
— Ага… — протянул Леонид задумчиво. — Кажется, догадываюсь. Срочно вылетай в Чукотск! Жди меня через несколько часов на эспланаде, против радиомаяка. Обо всем поговорим на месте.
Экран погас. Леонид быстро оделся, спустился в свою комнату и собрал необходимые вещи.
Вскоре он перелетел на вертолете Климатической Службы через пролив, отделяющий Северную Землю от Таймыра, приземлился у станции Северной электромагнитной автострады и пересел в один из ВЧ- мобилей, косяками стоявших меж поясов вечнозеленых насаждений.
— Берингов пролив! Эспланада! — бросил он в небольшую мембрану — приемное устройство
