– И вы ей не поверили?
– Капитан, я умею определять, когда мне врут.
Нат удивился, но не стал уточнять, как это ей удается.
– Для начала, она часто бегала на крыльцо. Это единственное место, где у нас разрешено курить.
– И что здесь подозрительного?
– Она не курила, – нахмурилась миссис Кинкейд.
– И как вы думаете, что она там делала?
– Возможно, звонила по мобильному телефону. Мы не разрешаем нашим девушкам пользоваться ими здесь, но они все равно их с собой таскают. Прячут. А потом болтают со своими ухажерами.
– Так у нее был ухажер?
Миссис Кинкейд едва заметно ухмыльнулась.
– Наверное, да, но не из здешних.
– Не понял.
– А что тут понимать? Наверное, снюхалась с кем-нибудь из наших гостей. Мы запрещаем нашим девушкам такое поведение. Я всегда говорю – замечу что-нибудь подобное, уволю сразу.
– Так вот, значит, зачем вы за ней следили. Чтобы получить доказательство своей догадки?
– Да. Рано или поздно, но она бы себя выдала. Все выдают.
Нат нахмурился:
– А раньше у вас кто-нибудь из девушек заводил романы с гостями?
– Вы же сами знаете, что все мужчины одинаковы. – Миссис Кинкейд презрительно посмотрела на Ната.
«Старый, давно известный двойной стандарт», – неприязненно подумал Нат.
– А раз так, то за что же винить девушек? – Он изобразил наивность.
– Мы им платим не за оказание... развлекательных услуг, а за работу. Пансион – место приличное, – проговорила миссис Кинкейд чопорно. – Ну вот что, капитан. Пора нам прощаться. Я вам уже рассказывала, когда я видела Элли в последний раз и о чем с ней разговаривала. Я ухожу, мне скоро на работу. Хотелось бы еще вздремнуть немного. – Она повернулась и пошла к дверям.
Нат не стал останавливать управительницу. С минуту он смотрел ей вслед, затем еще раз оглядел стерильно чистую, чем-то похожую на морг кухню и поежился от необъяснимого страха, вдруг охватившего его.
– Черт подери, ну и обстановочка тут, – прошептал он. – Здесь во что угодно поверишь, хоть в призраков.
«А может быть, дух убийцы Элли таким образом привлекает мое внимание?» – подумал он и сам ужаснулся своей мысли.
– Она была небольшого роста, да? – спросила Дайана.
Квентин повернулся, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
Она сидела на другом конце дивана, наклонившись вперед, упершись локтями в колени. Ее немигающий взгляд застыл на каминной решетке.
В гостиной никого, кроме них, не было, и хотя время приближалось к часу ночи, им казалось, что еще только поздний вечер.
– Ты об Элли говоришь?
Дайана, не глядя на него, кивнула.
– Я бы сказала, она была маленькой. И молоденькой. Года двадцать два – двадцать три, не больше.
– Примерно так.
– Мы совсем не говорили о ней. Она лежала рядом, в метре от нас. Мертвая. Кто-то задушил ее. А мы о ней даже и не вспомнили.
– Ты же знаешь, что мы постоянно думаем о ней.
– Может быть.
Квентин глубоко вздохнул:
– Полицейским тоже нужно отвлечься, иначе они не смогут работать с полной отдачей. Ненадолго забыться.
– Хорошо, с вами все понятно. А у меня есть какое-нибудь оправдание?
– Я не ищу оправданий, Дайана. Просто так устроена жизнь. Смерть всегда рядом с нами, и мы все время учимся жить с ней бок о бок, иногда чувствуя ее дыхание. И все давно знают, что смерть – это еще не финал. Во всяком случае, не абсолютный финал.
Девушка повернула к нему хмурое лицо:
– Я не подумала об этом... ты считаешь, что к смерти я должна относиться иначе, чем раньше? Должна
