Столь уклончивое объяснение не успокоило Мэдисон, и она задала своей новой подруге вопрос, требующий точного ответа:
– Ты мне не сказала своего имени. Как тебя зовут?
– Бекки.
– Красивое имя.
– Спасибо. И Мэдисон – тоже красивое.
– Значит, это и есть твоя комната?
– Была, – поправила Мэдисон подруга.
– Теперь уже нет? – удивилась девочка.
Бекки слабо улыбнулась:
– Я прихожу сюда иногда. Особенно когда надвигается буря.
– Мне тоже нравится находиться в комнате, когда идет буря. В ней намного безопаснее.
– Здесь всегда безопасно, Мэдисон. Запомни это. В моей комнате тебе не грозит никакая опасность.
Мэдисон неуверенно посмотрела на девочку:
– Даже буря?
– Не только. – Бекки наклонилась к самому лицу Мэдисон и, ласково улыбнувшись, прошептала: – Оно приближается.
Глава 4
Дайана маленькими глотками пила крепкий горячий чай, заказанный Квентином. Допив, она поставила чашку на столик и сухо произнесла:
– Испытанное средство против стресса.
Квентин пожал плечами:
– Мы не допили кофе.
Они сидели в полупустой гостиной главного здания, где, кроме них, было еще несколько постояльцев, решивших не мокнуть под дождем, возвращаясь в свои коттеджи, а переждать непогоду здесь. Между расставленными там и сям столиками и креслами были разбиты небольшие клумбы, стояли пальмы в бочонках или раскладные ширмы. Умело созданный интерьер располагал к тихим уединенным беседам, но в то же время никто не чувствовал себя одиноким.
Снаружи продолжала бушевать буря, рокотал гром. Дул порывистый сильный ветер, дождь лил как из ведра. Квентин сказал, что подобная погода для здешних мест не редкость.
Дайана еще не вполне оправилась от шока, который испытала на веранде, увидев Мисси. Ей вдруг подумалось, что она едва ли от него когда-либо оправится. Ей хотелось самой для себя проанализировать случившееся, но Квентин отвлекал ее, отчего девушка чувствовала себя усталой и недовольной. И чем дольше Дайана сидела в гостиной, тем больше росла в ней уверенность, что она просто не сможет вспомнить своих ощущений. От этого девушка еще сильнее нервничала.
– Наш разговор мы тоже не закончили, – вызывающе сказала она.
– Что ты там увидела, Дайана? – спросил Квентин, не обращая внимания на резкость в ее голосе.
– Ничего, – ответила она. Как ни была девушка возбуждена, ей хватило сообразительности не рассказывать Квентину об увиденном на террасе. Или ей просто показалось, что она кого-то видит? Не важно, чему он там верит, а опыт подсказывал Дайане, что, начни она говорить, он набросится с новыми расспросами. А Дайане очень не хотелось, чтобы в его глазах мелькнул такой же интерес, смешанный с сочувствием, как и у тех врачей, с которыми она всю жизнь сталкивалась. Потому что уж кто-кто, а она-то знает, что за этим интересом скрывается убежденность в ее сумасшествии. Дайана полагала, что Квентин ей все равно не поверит, и решила попросту промолчать.
– Дайана...
– Утром ты говорил, что это место небезопасно для детей, упоминал какие-то трагедии. Думаю, ты имел в виду не только Мисси. Ты обещал рассказать.
Он помолчал, вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Дайане:
– Да, здесь происходит нечто странное. Чаще всего с детьми. Несчастные случаи, внезапные тяжелые заболевания. Несколько детей умерло, несколько пропало без вести.
– Такое происходит везде, – пожала плечами Дайана.
– Да, к сожалению. Только здесь это случается намного чаще, чем где-либо.
– И ты считаешь, что смерть Мисси имеет какую-то связь с твоими выводами?
– Опыт подсказывает мне, что не бывает простых совпадений, – ответил Квентин.
Нахмурив брови, Дайана пристально смотрела на него:
– Разве?
– Да, – уверенно ответил Квентин. – Во всем есть определенные закономерности, их нужно только увидеть. Чаще мы их не замечаем, ну разве что только постфактум. Иногда они очевидны, бьют в глаза неоновым светом. К примеру, я и ты.
– И какая же здесь закономерность? – осторожно произнесла Дайана.
