– Даже и не думаю. Я вам скажу больше – хотя я уверен, что преступление совершено на территории Пансиона, мне никто не разрешит потребовать у вас помещение для проведения допросов.
– Я тоже так думаю. Полагаю, учитывая давность совершения убийства, судья вам не разрешит давить на нас.
– Верно. Но ни один судья в стране, – продолжал Нат приятным голосом, – и не подумает заставит меня прекратить расследование. Не забывайте – дело касается убийства ребенка. Иначе говоря, у нас с вами, Стефания, выбор небольшой. Либо я приезжаю сюда в полицейской машине, предъявляю ордер и забираю ваших работников одного за другим, либо вы выделяете нам здесь помещение и мы тихо и незаметно ведем расследование.
Оба варианта Стефании не нравились. Вместе с тем она прекрасно понимала, что с каким-то из них ей придется согласиться. Она машинально взяла со стола свою шляпку с крупными вышитыми буквами «Директор», быстро отложила ее и снова спросила:
– Вы абсолютно уверены, что мальчик был убит здесь?
Нат помолчал, затем снова заговорил, еще печальнее:
– Видите ли, Стефания, все обстоит куда хуже. У нас есть информация, что двадцать пять лет назад на территории Пансиона была убита маленькая девочка. Предположительно могут быть и другие жертвы.
– Господи помилуй, – прошептала Стефания.
– Вижу, при приеме на работу вам ничего об этом не сказали, – сухо заметил капитан.
– Мы не обсуждали историю Пансиона. Вообще в нее не вдавались. Двадцать пять лет назад? И вы думаете, оба убийства как-то связаны между собой? Ведь их разделяют пятнадцать лет!
Нат вздохнул:
– И тем не менее между ними может быть связь. Хотя мне не известны серийные убийцы, действовавшие со столь длительными перерывами.
– Что? Вы сказали – серийный убийца? – Директор была потрясена.
– Это одна из версий, но и ее следует проверить.
Стефания покачала головой.
– Представляю, как взовьются репортеры. Они сделают из нас героев дня. Пансион с первых страниц газет сходить не будет. – На ее лице появилось страдальческое выражение. – Извините, это звучит бессердечно, особенно когда речь идет о погибших детях... но если мальчика, как вы говорите, убили десять лет назад и с тех пор здесь ничего подобного не случалось, значит...
Нату очень не хотелось вступать в дискуссию со Стефанией, поэтому, перебив ее, он сухо произнес:
– За последние двадцать пять лет на территории Пансиона зафиксированы три детские смерти в результате болезней, один ребенок предположительно убежал от родителей, двое погибли якобы в результате несчастных случаев, а двое, считая найденного нами сегодня, были, вне всякого сомнения, убиты. Кроме того, еще двое детей бесследно исчезли.
Я не говорю уже о двух взрослых постояльцах, которые тоже исчезли.
Сообщение Ната ошеломило Стефанию. С минуту она молча смотрела на него.
– И все случаи имели место после гибели этого мальчика?
– Да, – кивнул Нат, припоминая факты, о которых в свое время говорил ему Квентин. – Один ребенок исчез девять лет назад, двое умерли от болезней восемь и шесть лет назад, а от родителей один ребенок убежал семь лет назад, – медленно произнес он.
– Умерли в результате болезней, вы сказали? Наверное, их брать в расчет не нужно. Ну, вы понимаете, о чем я...
– Понимаю, но мы будем брать их в расчет. Причиной смерти, судя по медицинским заключениям, явилась какая-то странная лихорадка. Тогда полицейского расследования не проводилось.
– Ну разумеется, – с надеждой сказала Стефания. – Смерть произошла по естественным причинам.
– Увы, не вполне естественным, – возразил Нат. – Как мне сказали, лихорадку вызывают некоторые яды. – Капитан надеялся, что Стефания не догадается спросить его, кто ему такое сказал.
Директор была слишком расстроена, чтобы уточнять ответы. Она оперлась локтями о стол, придавив папку с бумагами, потерла ладонями лицо и прошептала:
– Проклятие...
Нат смотрел на Стефанию не просто с сочувствием, но с симпатией. Перед ним сидела очень привлекательная блондинка, а Нат всегда питал к ним некоторую слабость. Особенно к тем, чья женственность была столь ярка. Тщедушных созданий наподобие тех, что заполонили страницы модных журналов, он не любил. К тому же у Стефании не было обручального кольца. Как только капитан это подметил, сразу же вспомнил печальный финал своего первого брака. С тех пор он вел холостяцкую жизнь. Постепенно она ему понравилась.
Либо он считал, что такая жизнь ему нравится.
Нат всмотрелся в лицо Стефании, поймал взгляд ее глаз. Умный, проницательный.
– Значит, Нат, ты всерьез веришь, будто в течение двадцати пяти лет на территории Пансиона разгуливает серийный убийца?
Нат быстренько вспомнил, зачем он здесь, представительно насупился, помолчал немного и ответил:
– Думаю, это вполне возможно. Да, кстати, чтобы вам совсем жизнь подпортить, скажу, что эту идею
