сейчас Виктория? Через что ей пришлось пройти? Может, она связана? Или обессилела от ужаса? Или борется из последних сил, уже не надеясь на победу?
— Моя сестра похищена, — повторила она тупо и оглянулась на Дэймона. Его лицо поплыло у нее перед глазами, и только золотистые прожилки в глазах сверкали, как маяк, к которому она должна приплыть. — О боже мой, Дэймон, что мне делать? Моя сестра в опасности. Я должна…
Он взял ее руки в свои и легонько сжал.
— Слушайте меня, Рэйчел. Вам надо сохранять спокойствие. Вы понимаете? Вы должны сохранять хладнокровие.
Она глубоко вздохнула. И еще раз. И почувствовала силу его рук.
— Мне так страшно.
Он притянул ее к себе, и она заплакала у него на груди, намочив ему слезами рубашку.
— Я не знаю, о ком плачу больше, — проговорила она наконец. — Что же мне делать?
— Все, что сможете. Прежде всего нам необходимо встретиться с Лэнсом Грейсоном. У нас может оказаться полезная для него информация, а у него может найтись что-нибудь для нас.
— Для нас? Но она же моя сестра, а не ваша. Вы даже ни разу не видели ее. Почему вы так беспокоитесь?
Он улыбнулся.
— Она моя свояченица.
— А почему вы заботитесь обо мне? Не знаю, Рэйчел.
— У вас непреодолимое влечение к потерявшимся щенкам.
Ей хотелось, чтобы он возразил, но Дэймон промолчал.
— Когда моя жена и сын умерли, — проговорил он, — брат Раймонд научил меня небольшой молитве. Молитва помогла мне неизмеримо, хотя я никогда не считал себя верующим человеком.
— Вы мне ее скажете?
— «Боже, дай мне смирение, чтобы принять то, чего я не могу изменить, смелость, чтобы изменить то, что могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого».
— Молитва смирения, — сказала Рэйчел и повторила ее про себя. Слова подействовали. Она не могла отменить тот факт, что ее сестра похищена, но могла изменить свое отношение к нему. Оставалось обрести душевное спокойствие, которое должно было помочь в поиске сестры. — Дэймон, — Рэйчел вяло улыбнулась, — наш медовый месяц достоин Книги рекордов Гиннесса как наихудший в мире.
— Во всяком случае, мы собирались провести его, хм, не совсем традиционным способом.
Она покраснела, поняв, что он имел в виду.
— Нам нужно немедленно лететь в Тортонбург, — сказал он. — Вы будете хорошо себя чувствовать, оставив Карли здесь, пока мы будем там?
Рэйчел подумала, сколько предстоит хлопот с Карли, а ей так необходимы сейчас время и силы.
— Если хотите, я могу устроить, чтобы за ней присмотрели.
— Вы просто читаете мои мысли, — ответила она. — Я хотела бы оставить ее здесь. Здесь, на острове, безопаснее, Дэймон. Весь мир мне теперь кажется ненадежным и страшным.
— Я никогда не допущу, чтобы что-нибудь случилось с Карли.
— Благодарю вас.
— Или с вами.
Он сказал это горячо и уверенно, и его обещание прозвучало для нее как еще один свадебный обет.
Рэйчел перевела дух и нервно засмеялась.
— Хотите услышать кое-что забавное?
— Что?
— Кажется, на этой неделе моя сестра и я одновременно стали принцессами.
Они поехали во дворец. Дэймон остановился не у главного входа, а у боковой двери.
Здесь он жил. Его апартаменты тоже не показались Рэйчел особенно уютными. Правда, комнаты были меньше, чем в главной части дворца, но все равно слишком уж парадными.
Он провел ее по длинному коридору с висевшими на стенах потемневшими от времени портретами его предков.
— Я знаю, — сказал он, когда увидел, что она смотрит на портреты, — они выглядят жутковато.
— Да, жонглеров среди них нет, — согласилась она.
Дэймон открыл двойные двери в конце холла, и они оказались в жилых помещениях. Огромная кровать занимала почти всю комнату. Застекленные двери выходили на веранду. Еще одна дверь вела в другой коридор, в конце которого находилась меньшая спальня.
Эта спальня показалась Рэйчел самой милой из всех комнат — она была светлой и уютной.
— Замечательно, — вздохнула она с облегчением. Никто никогда не узнает, где они спят, после того как вечером они пройдут через те двойные двери. Будто все было специально приготовлено для них, лишь притворившихся мужем и женой.
Возможно ли им стать друзьями, только друзьями, и слово «брак» употреблять во всех смыслах, кроме одного?
Сейчас, возле его спальни, она уже не была уверена в этом.
Дэймон поторопил ее, напомнив, что у них неотложное дело.
Рэйчел обратила внимание на коробки из магазина Розалитты, аккуратно сложенные у стены. Наверно, ей надо было бы протестовать против его щедрости, но желания протестовать не было.
Она стала принцессой, и ей нужно выглядеть соответствующим образом. Он понял все с самого начала, и она благодарна ему за его предусмотрительность.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Через секунду Рэйчел услышала звук льющейся воды и почувствовала, что щеки у нее горят.
Как ей удержать свои руки, чтобы не обнять его, не прижать к груди, не коснуться его губ?
Она строго напомнила себе, что сейчас у нее есть более веские причины для беспокойства, открыла коробки и взяла первое, что показалось подходящим, — бежевый брючный костюм.
Вода больше не лилась, и Рэйчел смущенно прошла в ванную, все еще полную пара. Она остановилась и несколько минут вдыхала пар, который касался его.
Их брак грозил сделать ее излишне чувственной.
Она тихо постучала в дверь его спальни.
— Входите.
Рэйчел вошла и остановилась. Дэймон был в брюках, но обнажен до пояса. Он вытирал голову полотенцем, и волосы лежали завитками на шее и вокруг ушей.
Его тело было великолепным — мускулистым, худощавым. Золотистая кожа казалась шелковистой, завитки волос темнели на прекрасной груди, тянулись вплоть до твердых мускулов его живота.
У нее пересохло во рту. Похоже, она уже не могла контролировать свои чувства.
— Тут единственный выход? — спросила она, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него. Ей это не удалось. — Я хочу быстро поцеловать Карли и обнять ее, прежде чем мы пойдем.
Если он и заметил ее неловкость, то не подал виду. Он вел себя совершенно естественно. Как всегда.
— Да, здесь единственная дверь. Мы можем прорубить другую, если вы хотите. Или снять квартиру. Или переехать в Клифф-Крофт.
Так называлась местность, где был расположен коттедж.
— Я уверена, мы что-нибудь придумаем, — ответила она. — Как пройти к Карли?
— Если вы подождете, я пойду с вами. Не думаю, что вы найдете дорогу; кроме того, я тоже хотел бы ее увидеть.
Она смотрела, как он надевает рубашку, и чувствовала, что ее охватывает отчаяние. Словно она приговорила себя к пожизненному заключению. Он был великолепен, он заставлял кровь петь в ее жилах. А она согласилась лишь на формальный брак!
И совершила огромную ошибку.
Настало время исправить ее. Пересмотреть их соглашение. Прямо сейчас.
