мертвых и поселиться в мире живых. Им было поставлено только одно условие: ни Орфей, ни Эвридика не должны по пути оглядываться.
Они прошли через ворота и оказались среди стражей. Те показали им тропу, которая вела вверх – в мир живых, и они пошли по ней: первым шел Орфей, за ним – Эвридика.
Они поднимались все выше и выше во тьме. Орфей знал, что Эвридика идет за ним, но он ни разу не оглянулся. Он шел вперед, и его сердце было переполнено радостью, он думал о новостях, которые должен рассказать жене: какие деревья и цветы расцвели в саду, который она покинула, как восхитительно журчит и сверкает на солнце вода в фонтане. Он хотел ей сказать, как гостеприимно распахнутся перед ними двери дома, сидя на пороге которого можно наблюдать, как солнце играет в лавровых кустах. Все это Орфей собирался рассказать своей любимой жене, которая шла за ним – молчаливая и невидимая.
Но вот впереди забрезжил свет. Это выход! Скоро они войдут в пещеру, которая является дверью в мир живых. Орфей вглядывался в постепенно рассеивающийся мрак и наконец увидел впереди голубое небо. Он сделал шаг из пещеры, заметил легкокрылую птицу, пролетающую мимо, и воскликнул:
– О, Эвридика, взгляни на мир, в который я тебя возвратил!
Орфей оглянулся и увидел ее. Он увидел свою любимую, ее длинные развевающиеся волосы, бледное лицо. Он протянул руки, чтобы обнять ее, но в этот самый миг она скользнула обратно в темноту пещеры. Он расслышал одно только слово: «Прощай!» Долгий и трудный путь прошла Эвридика, карабкаясь по тропе наверх в мир живых, но в тот самый момент, когда Орфей оглянулся, она снова провалилась в мир мертвых. Ведь он оглянулся, хотя это было строжайше запрещено.
Орфей снова устремился через пещеру вниз и через некоторое время оказался перед стражами ворот. Но теперь его никто не замечал и не слушал. Потеряв надежду, он вернулся в мир живых.
Теперь друзьями Орфея стали птицы, деревья и камни. Птицы летали вокруг него и горевали вместе с ним; деревья и камни часто двигались за ним, тронутые звуками его лиры. Но жестокие люди убили Орфея и бросили его голову вместе с лирой в реку Гебр. Поэты говорят, что, пока лиру уносили волны, ее струны тихо звучали, словно сетуя на гибель певца, и им вторила голова Орфея.
Орфей покинул мир живых и направился прямой дорогой в мир мертвых. Безмолвные стражи пропустили его, он оказался в окружении мертвых и сразу заметил Эвридику. Они снова были вместе, Орфей и Эвридика, и даже жестокие Эринии не мучили их воспоминаниями о свершенных преступлениях и ошибках.
ДИОНИС
Корабль стоял в гавани, когда на берегу появился юноша. Он был одет в пурпурный плащ; его темные густые волосы развевались, лицо его поражало красотой. Моряки на корабле подумали, что это, наверное, сын или младший брат царя. Это были морские бродяги этрусков, которые знали, что им не на что рассчитывать на этой земле. Поэтому они решили похитить юношу и потребовать за него выкуп или, если не получится, продать его в рабство.
Моряки схватили юношу, связали и доставили на борт корабля. Он не кричал и не сопротивлялся, а спокойно сидел на палубе с улыбкой на устах и загадочным блеском в глазах. Взглянув на него, рулевой вскричал:
– Безумцы! Зачем вы это сделали? Говорю вам, тот, кого вы привели в путах, на самом деле житель Олимпа! Давайте его немедленно освободим! Если он на нас разгневается, ветра и море станут самыми страшными врагами нашего корабля. Поверьте, даже самое прочное судно не сможет далеко увезти такого, как он.
Но капитан корабля рассмеялся, услышав слова рулевого.
– Ты сам безумец, – заявил он, – если ведешь разговоры об олимпийцах. – Он дал команду немедленно выходить в море, после чего добавил, обращаясь к рулевому: – Оставь вопросы добычи нам, а сам следи за ветром, и пусть он наполнит паруса. Что же касается юноши, которого мы захватили, я отлично знаю такой сорт людей. Сначала он будет молчать и улыбаться, но очень скоро заговорит, это я могу гарантировать. Он нам скажет, где его братья и кто его друзья и сколько мы сможем за него получить. Иначе ему придется стоять на рыночной площади до тех пор, пока мы не получим нужную цену.
Так сказал капитан морских разбойников, и на корабле закипела работа; были подняты паруса, их наполнил ветер, и корабль понесся прочь от берега по сверкающей морской глади. Пираты были довольны, они пели и веселились. Но когда корабль стал маневрировать, ловя парусами ветер, разбойники увидели нечто, заставившее их удивиться. Что разлилось по палубе, источая дивный аромат? Неужели вино? Да, это вино, но какой чудесный вкус! Неужели вокруг мачты вьется молодой плющ – настоящий плющ с темно- зелеными листьями и ягодами? Что это? Неужели вверх по парусу тянется виноградная лоза, а с нее свисают крупные грозди спелых ягод? И что за зелень появилась из уключин? Морские пираты замерли в восхищении. Но неожиданно их восторг сменился диким страхом: на корабле объявился лев, его рычание доносилось отовсюду. Моряки столпились вокруг рулевого. Все кричали: «Поворачивай, поворачивай корабль!» И тут появился лев. Он прыгнул на капитана корабля и схватил его. Страшный хищник немного потрепал добычу в зубах, а потом бросил ее в море. Моряки не стали ждать, когда лев примется за них, и сами начали прыгать в море. И на корабле не осталось никого, кроме рулевого. Когда же и рулевой приготовился прыгать за борт, то внезапно понял, что льва на палубе больше нет. Он увидел юношу, которого они захватили в плен, только на нем больше не было веревок. Улыбка играла на его губах и в темных лучистых глазах, а чело венчал венок из плюща, щедро усыпанного ягодами. Рулевой пал пред ним ниц.
– Не бойся, добрый человек, – молвил юноша. Теперь не приходилось сомневаться в том, что это действительно один из олимпийцев. – Твои друзья превратились в дельфинов и отныне будут жить в море. Но ты заслужил мою благосклонность. Знай же, что я – Дионис, которого Семела родила Зевсу.
Это был тот самый бог, само рождение которого было чудесным. Зевс-громовержец полюбил Семелу, дочь фиванского царя Кадма. Она попросила возлюбленного показаться ей во всем великолепии его божественного могущества. И Зевс явился в своем величии, яркая молния сверкала в его руках, удары грома потрясали дворец. Все вокруг вспыхнуло, зашаталось и стало рушиться. Семела пала на землю, и жизнь покинула ее.
Зевс взял ее нерожденного ребенка и зашил в свое бедро. Ребенок родился из бедра Зевса на горе Ниса, в тайном месте, которое не посещала Гера, супруга Зевса. Горные нимфы получили дитя от Зевса и спрятали его. Они кормили его амброзией и нектаром – пищей бессмертных. Ребенок вырос в увитой плющом пещере, наполненной ароматом цветов и винограда. Став подростком, он полюбил гулять по заросшим лесами склонам Нисы, и его чело всегда украшал венок из плюща. Нимфы всюду следовали за ним, и в лесах всегда раздавались их голоса. Царь, услышав эти голоса и увидев коронованного плющом подростка и нимф, неотлучно следовавших за ним, очень разозлился. Ликург было имя того царя. Он направил своих людей, вооруженных тяжелыми кнутами, которыми они погоняли волов, за Дионисом – так звали сына Зевса – и нимфами. Нимфы взлетели на вершину горы, Дионис бросился вниз к морю, а Ликург за свою жестокость был поражен слепотой, да и срок его жизни существенно сократился – бессмертные боги возненавидели его.
Корабль с преданным рулевым доставил Диониса на остров Наксос. Там дочь царя Миноса Ариадна стала его невестой. Дионис отправился в Египет и был с почетом принят царем Египта, затем он посетил Индию и поселился на берегу реки Ганг. И всюду, где он бывал, Дионис показывал людям, как выращивать виноград и как делать вино, которое радует сердца и освобождает ум от насущных забот.
И куда бы Дионис ни отправился, за ним следовали женщины; они радовались, когда находились рядом с ним; они танцевали, они били в тимпаны, они вместе пировали, вдали от глаз мужчин. В сопровождении женщин Дионис вернулся на землю, где родился. Он ехал в колеснице, в которую были впряжены леопарды, подаренные царем Индии, а его чело украшал венок из плюща и виноградных листьев.
Итак, Дионис вернулся в Фивы, которыми правил Кадм, отец Семелы. Кадм был уже глубоким старцем и давно передал бразды правления сыну его дочери Пенфею. Дионис заявил, что он сын Семелы, и Пенфей сразу обвинил его в обмане. И тогда женщины Фив, оставив своих мужей и дома, присоединились к тем, что повсюду следовали за Дионисом. Они устраивали пышные празднества в горах, куда не допускался ни один мужчина. Пенфей пришел в ярость, глядя на поведение своих подданных, попавших под влияние бродяги из Индии, и стал думать, что предпринять.
Он запретил выращивать виноград в Фивах; он не позволял фиванцам делать или пить вино. Он сделал
