приступ тошноты. 'Я никогда бы не сделала ничего подобного, — подумала она, — Никогда'.
Ей снова нужно было отвлечься. Она заметила паука, плетущего паутину в углу комнаты, и решила ударить по нему огнем, чтобы попрактиковаться в своих силах. Она направилась к нему, но тут обнаружила, что узор паутины на самом деле складывается в слова, написанные иероглифами: 'Синдзи волнуется о тебе'.
Она остановилась и в шоке уставилась на них.
— Ты… — она протерла глаза, но ничего не изменилось, — Синдзи послал тебя?
После долгой паузы, очень медленно, паутина сформировалась в слово 'да'.
— Почему… почему он не пришел навестить меня? — спросила она дрожащим голосом. 'Возможно, он знает, что я опозорена, и не хочет видеть меня'. В темных уголках ее разума зародилась мысль о том, что все теперь знают, что она не похожа на них. О том, что они считают ее монстром.
'Не знаю'.
— Ты можешь передать ему сообщение от меня? — спросила она с надеждой.
Ответ был 'да'.
'Не могу поверить, что я разговариваю с пауком, — подумала Аска, — Так, что же сказать…'
Анна блуждала по магазину, пытаясь найти что-нибудь интересное, пока она ждет встречающего. 'Хорошо, если это те самые доки, — подумала она, — Хотя, может мне просто не повезло, и они приехали за мной, пока я здесь'.
'Королевские подарки и сувениры' были обычной западней для туристов и морских путешественников, полные забавных японских безделушек и массы безвкусного барахла, которым были забиты множество высоких стеллажей в этом небольшом помещении. Прихватив несколько томиков манги, выглядевшие, на ее взгляд, интересными, она решила поискать что-нибудь интересное среди пластиковых отбросов.
На глаза попался небольшой симпатичный металлический робот. Надпись на его ярлычке гласила: 'Бог-Иисус Предсказатель Робо'. Она удивленно моргнула и снова прочитала, но надпись не изменилась. Надпись на пластиковой упаковке гласила, что 'Бог-Иисус будет вашим другом. Он обладает могущественной волшебной силой и предскажет вам судьбу в любви'.
Анна засмеялась и решила купить его, в качестве подарка для Аски, чтобы заткнуть ей рот. Она выбрала еще несколько безделушек, расплатилась, затем снова вернулась к докам, ожидать, пока за ней приедут. Пока тянулось ожидание, она вытащила Бога-Иисуса из коробки и зарядила батарейки, затем нажала на его кнопку.
— В твоем будущем появится высокий, темный, таинственный незнакомец. Будь готова к этому, — объявил Бог-Иисус металлическим электронным голосом.
Анна рассмеялась. 'Аске это понравится. Если кто-нибудь, наконец, покажется и отвезет меня в ее квартиру', — подумала она.
Макото прогуливался по улице под руку с Акане.
— Да, она немного расстроена в последнее время, — сказал он, — Но я не виню ее.
— Полагаю, она действительно любила того парня? — спросила Акане.
— Да, — ответил он, немного запнувшись, — Хотел бы я знать, что я могу сделать.
— Это твой шанс. — Ей нужно… ой, чуть не выразилась снова, — она хлопнула себя по голове, — Извини.
— Я слишком боюсь, чтобы рискнуть, — сказал он, — И если я буду действовать слишком поспешно…
— А если ты будешь продолжать сидеть на своей заднице, тогда вообще ничего не будет, — жестко возразила она, — Тебе надо быть посмелее, чтобы добиться своей цели, — она ущипнула его за зад и хихикнула.
'Я просто не понимаю тебя', — подумал он, потом сказал, — Пока нет. Возможно, после того, как уляжется ситуация с Детьми и все остальное. Хотя…
— Ты думал о… нас, верно? — весело спросила Акане.
— Мм, да, можно сказать и так, — нервно ответил он.
— О, я не гожусь для прочных отношений. — Я предпочитаю влететь в город, повеселиться несколько дней, затем исчезнуть, до того, как я начну кого-либо раздражать и наоборот. И… ну, мне нравится играть в Купидона, — она широко улыбнулась Макото, — В этом я хороша. Так что там за проблема с Детьми?
Он опустил глаза.
— Я не должен говорить об этом.
— Да ладно, — произнесла она, умоляюще, — Ну, пожалуйста? Клянусь, я никому не расскажу. Я клянусь… перед ликом луны, — она взглянула на полную луну, — Она прекрасна, не так ли?
— Да, это так — ответил он, посмотрев вверх, — Были кое-какие неприятные последствия последнего сражения.
— И они ненавидят друг друга из-за этого?
— Можно сказать, что… — он задумался, как бы сменить тему, — Так какой фильм ты хотела бы посмотреть?
— Хм. Что-нибудь романтичное… что-нибудь кровавое… нет, романтичное…хорошо, романтика победила, — она оглянулась, — Ой, мы прошли мимо кинотеатра, — она схватила его за руку и развернула, — Не возражаешь против чего-нибудь сентиментального?
— Мне нужен перерыв, — сказал Макото, — А боевиков хватает и на работе.
— Романтическое кино, то, что надо. Оно разогреет нас для последующего.
Он ждал с нетерпением. Это так приятно, когда ты не одинок.
Телевизионный экран освещал темную гостиную неровным мерцающим светом. Единственный обитатель комнаты сидел на диване, откинувшись на спинку, с бутылкой содовой в руке.
Это была депрессия.
Это была Мисато.
Ее возлюбленный был убит как раз тогда, когда все пошло на лад, ее дети отвернулись от нее и друг от друга, вот еще два новых бедствия в цепочке, начавшейся с двух миллионов погибших в…
Нет.
Не думать об этом.
Нет.
Вместо этого, она уставилась на экран телевизора, где шла передача о дельфинах, правда довольно скучная, но она вскоре сменилась получасовой передачей о пингвинах. Счастливые, крикливые, симпатичные маленькие пингвины играли во льду и снегу.
Скольжение.
Вниз.
Ее разум был близок к похожему на дзен состоянию нечувствительности, когда передача сменилась на брачные ритуалы приматов. Забавный молодой орангутан, бегающий от самки к самке в поисках подходящей пары, по определенным причинам напомнил ей о Кадзи.
— Оок.
'Оок'
'Я что-то сказала только что? — спросила она сама себя, — Господь всемогущий, мне нужно выпить'.
Она отбросила пустую бутылку содовой, приподнялась с дивана, затем, плюхнулась назад. Не буду пить. Не могу пить. Должна держать обещание.
Кадзи гордился бы ей.
Или, может, был бы расстроен.
Она грустно улыбнулась.
— Эй, Кадзи, помнишь, как мы в колледже… Я говорила тебе, что буду больше тосковать по пиву, чем по тебе… Знаешь что? Я была не права.
Мисато нажала кнопку на пульте, и комната погрузилась в темноту. От нечего делать, она задалась
