— Я приказал тебе молчать, но ты меня не послушал. — Редвуд изобразил горестный вздох. Поскольку нос у него был разбит, получилось скорее горестное бульканье. — Придется вас упаковать, ничего не поделаешь.
«Упаковкой» воспитатели называли между собой патроны с целлофановым вирусом, которыми заряжались их пневматические «пушки». Когда такой патрон попадает в твердый предмет, вирус вырывается на свободу и цель в мгновение ока оказывается плотно обтянута прочной пленкой наподобие целлофановой. Поры в целлофане пропускали воздух, которого с трудом хватало для дыхания, но пленка пеленала жертву так туго, что ломала ребра. Космо как-то раз упаковали. После этого он неделю ходил в гипсе.
Космо отпихнул Зиплока локтем.
— Воспитатель Редвуд, сэр… Франциск не хотел сказать ничего плохого. Он глуп как пробка, что с него взять. Я его проучу, сэр. Позвольте мне заняться этим. А вы пока займитесь своим носом.
Редвуд похлопал Космо по щеке.
— Жаль, что так вышло, Хилл. Ты всегда мне нравился. Конечно, нынче тебе придется пострадать за другого, но что делать: лес рубят — щепки летят.
Воспитатель вставил карточку в паз электронного замка наручников. Мальчики упали с высоты двух метров на толстый слой битого стекла.
Редвуд достал свое оружие и проверил заряд.
— Я благоразумный человек. Даю вам двадцать секунд.
Космо отряхнул с колен осколки стекла и поднял Зиплока на ноги. Вот он, долгожданный шанс. Пан или пропал.
— Может быть, дадите нам тридцать секунд?
Редвуд расхохотался.
— С чего бы это?
Космо схватил воспитателя за нос и свернул многострадальный Редвудов шнобель набок.
— А вот с чего!
Глаза Редвуда наполнились слезами, он упал прямо на битое стекло и скрючился от боли.
— Бежим! — крикнул Космо, схватив Зиплока за локоть. — У нас всего тридцать секунд.
Ирландец не тронулся с места.
— Я хочу провести эти полминуты, наблюдая за тем, как корчится Редвуд.
Космо побежал к заднему окну, волоча за собой Зиплока.
— Нечего, ты уже налюбовался, остальное дофантазируешь. По мне, так шанс остаться в живых лучше любого зрелища.
Через разбитое окно мальчики вылезли в ресторан. Посетители жались к стенам — на тот случай, если фургону вздумается сдвинуться еще на несколько футов. С минуты на минуту появится городская полиция и перекроет все пути к бегству. Разбитую витрину уже озаряли прожекторы — первыми на место происшествия подоспели вертолеты телевизионщиков.
На бегу Зиплок ухитрился ухватить несколько блинов с утятиной с тарелки ошеломленного посетителя. Жертвы института Фрейн слышали о свежеприготовленной пище, но пробовать ее им не доводилось.
Один блин Зиплок тут же запихал себе в рот, а второй предложил прикованному к нему цепью товарищу. Космо был не настолько глуп, чтобы отказываться от еды, даже в нынешнем отчаянном положении. Кто знает, когда еще удастся поесть? Если вообще удастся. Они с Зиплоком были вне закона, и блины вполне могли оказаться последним, что им доведется съесть в этой жизни.
Он жадно впился зубами в лакомство и ощутил на языке вкус пряного соуса. Космо испытал почти религиозный экстаз — ведь он в жизни не пробовал ничего, кроме экспериментальных сухих пайков. Но времени, чтобы толком насладиться вкуснятиной, не было. Сквозь шипение остывавшего двигателя фургона уже слышался вой сирен.
Космо побежал в глубь ресторана, волоча за собой Зиплока. Путь им преградил официант. Он был одет в полосатый комбинезон, а волосы его были слишком блестящими, даже с точки зрения испытавших на себе бесчисленное количество косметических средств мальчиков.
— Эй!.. — произнес он, однако уверенности в его голосе не было: официант явно сомневался, стоит ли ему ввязываться в эту историю.
Пока он колебался, Космо и Зиплок благополучно прошмыгнули мимо.
Задняя дверь ресторана выходила на узкую лестницу. Ступеньки уходили далеко наверх, и невозможно было разглядеть, что там ждет беглецов. Возможно, лестница вела к свободе, возможно, в тупик. Но раздумывать было некогда. Редвуд, возможно, уже опомнился и бросился в погоню. Плечом к плечу мальчики побежали по узким ступеням.
— Ничего у нас не получится, — пропыхтел на бегу Зиплок, обливаясь сливовым соусом. — Надеюсь, я успею доесть это, прежде чем Редвуд нас догонит.
Космо прибавил ходу. Зиплок еле поспевал за ним, и браслет наручников больно впился в запястье, но Космо упрямо продолжал рваться к свободе.
— Мы выберемся. Выберемся, вот увидишь. Мальчики выскочили из-за угла и оказались в роскошно обставленной однокомнатной квартире. Из-под огромной двуспальной кровати высунулась перепуганная физиономия.
— Землетрясение уже закончилось? — пропищал ее обладатель.
— Еще нет, — ответил Зиплок. — Самый сильный толчок еще впереди.
— Храни нас Господь! — воскликнул мужчина и вновь нырнул под кровать. Украшенное бахромой покрывало скрыло его от глаз беглецов.
Зиплок хихикнул.
— Пора убираться, пока он не понял, что разговаривал со сбежавшими сиротами.
Квартира изобиловала китайским антиквариатом. В каждом углу маячили старинные доспехи, полки ломились от нефритовых дракончиков. В комнате было несколько окон, но почти все они были декоративными плазменными панелями, и только одно выходило на улицу. Космо отщелкнул запор и открыл раму с трехслойным поляризационным стеклом. Зиплок высунул голову на улицу.
— То, что надо! — воскликнул он. — Пожарная лестница. По ней можно спуститься.
Космо вышел через окно на металлическую решетку.
— Редвуд будет ждать нас внизу. Идем наверх.
Зиплок заколебался.
— Наверх?
Космо вытащил его наружу.
— Воспитателей забавы ради дразнишь, а высоты боишься? В жизни не поверю!
— Высоты я не боюсь, — ответил Зиплок, и его изможденное лицо побледнело. — Я боюсь с нее упасть.
Воспитатель Редвуд не лишился чувств. Судьба не была столь благосклонна к нему. Боль навалилась на него неподъемной тяжестью, вдавила в землю, словно зловредный ледник. Но Редвуд вспомнил, чему его учили в армии: «Определи центр невыносимой боли и сконцентрируйся на нем». К его удивлению, оказалось, что очаг боли находится не в районе носа, а в центре лба. Редвуд сконцентрировал внимание на этом месте и попытался подавить ее. Его усилия увенчались успехом, хотя и кратковременным. За время передышки он успел достать из аптечки болеутоляющую таблетку. Буквально через минуту боль превратилась в тупую пульсацию за ухом. Ее удалось взять под контроль. По крайней мере, на время.
Пора было заняться делом. Эти сироты посмели усомниться в его, воспитателя Редвуда, власти над ними. Их надо немедленно упаковать. Тем не менее следовало, по крайней мере, сделать вид, что соблюдаешь правила. Он снял с ремня портативную радиостанцию.
— Редвуд вызывает базу.
— Редвуд? А мы думали, что ты покойник. Воспитатель нахмурился. На базе дежурил Фред Аллесканти. По сравнению с ним даже аквариумная рыбка показалась бы толковой и сообразительной.
— Нет, я жив. Но двое подопечных сбежали. Собираюсь отправиться в погоню за ними.
— Не знаю, воспитатель Редвуд. Вы не должны отходить от транспортного средства. Так гласят
