моего отца, и во всём происшедшем виноват я».
Из мрачных мыслей его вырвал голос Крута.
– Русские уходят, – сообщил майор. – Элфи уже возле субмарины, зависла прямо над полыньей. Она собирается нырять. Элфи, что у тебя? Ну, Элфи! Ответь же наконец!
Никакого ответа. И эта пауза, казалось, длилась вечно.
А затем Элфи взлетела надо льдами, точно какой-то механизированный дельфин. Описав большую дугу на фоне ночного полярного неба, она совершила посадку на носу «Сталинграда».
– Невероятно, она его всё-таки вытащила, – изумленно сообщил майор.
Артемис тут же натянул запасной шлем в надежде услышать голос Элфи. Опустив забрало, он включил линзы и увеличивал изображение до тех пор, пока оно не стало настолько крупным, что он, казалось, мог коснуться своего отца. Затем Артемис увидел, как Элфи склонилась над телом Фаула- старшего, как магия потекла по её пальцам…
Через несколько секунд Элфи подняла голову и посмотрела прямо в глаза Артемису, как будто знала, что он наблюдает за ней.
– Получилось… Вершок жив, – тяжело дыша, сказала она. – Выглядит скверно, но жив.
Артемис без сил опустился на землю, и его худенькие плечи задергались от рыданий. Он плакал целую минуту, прежде чем сумел взять себя в руки.
– Спасибо вам, капитан, – поблагодарил он. – А теперь пора убираться отсюда, пока Жеребкинс случайно не активировал те адские машинки, которые навесил на нас.
Глубоко в недрах Земли сидевший перед монитором кентавр облегченно откинулся на спинку кресла.
– Ты, вершок, лучше меня не искушай, – рассмеялся он.
Раз эпилог, два эпилог
Артемис возвращался в школу имени святого Бартлби. Он должен был находиться именно там, когда финская медицинская служба установит личность его отца по размокшему паспорту, подделанному Жеребкинсом.
Элфи хорошо позаботилась об Артемисе-старшем. Она залечила ушиб на груди и вернула зрение ослепшему глазу. Только вот с ногой она ничего поделать не могла – даже магия не способна заставить конечность отрасти заново. Артемис-старший нуждался в длительном лечении, и оно должно было начаться в не вызывающем подозрений месте. Поэтому Элфи выбрала один из финских прибрежных городков и положила бесчувственного человека у дверей тамошней центральной больницы. Один санитар случайно заметил летящего по воздуху пациента, но его память слегка подредактировали.
Над памятью Артемиса-старшего тоже немножко поработали, оставив крайне смутные воспоминания о последних двух годах жизни. Вернувшись в сознание, он должен был вспомнить только то, как прощался с семьей в порту Дублина. За это следовало поблагодарить Жеребкинса и разработанный им метод стирания памяти.
– Может, мне стоит перебраться к тебе? – съязвил кентавр, когда они вернулись в штаб-квартиру Легиона. – Буду гладить тебе белье и всякое такое.
Артемис улыбнулся. Он стал улыбаться намного чаще. Даже прощание с Элфи прошло лучше, чем он ожидал, – он боялся, что она будет презирать его, после того как он приказал выстрелить в собственного отца. Артемис содрогнулся. Ему ещё предстояло провести много бессонных ночей, вспоминая этот кошмарный эпизод из своей жизни.
Капитан Малой проводила их до Тары и вывела на поверхность через голографическую изгородь. Возле изгороди стояла голографическая корова, щипавшая виртуальную травку. Волшебный народец хорошо маскировал следы своего пребывания на Земле.
Артемис был в школьной форме, чудесным образом восстановленной с помощью волшебных технологий. Он понюхал лацкан.
– Пиджак пахнет как-то необычно, – заметил он. – Запах приятный, но немного странный.
– Он абсолютно чистый, – с улыбкой ответила Элфи. – Жеребкинс пропустил его через три цикла очистки, чтобы вытравить запах…
– …Вершков, – закончил за неё Артемис.
– Именно.
Над ними висела полная луна, яркая и рябая, как мяч для гольфа. Магия Элфи весело играла, оживленная лунным светом.
– Жеребкинс сказал, что, приняв во внимание твои заслуги, он снимает наблюдение с поместья Фаулов.
– Приятно слышать, – сказал Артемис.
– И он правильно поступает?
Артемис на некоторое время задумался.
– Да. С моей стороны волшебному народцу ничего не грозит.
– Хорошо. Потому что многие члены Совета голосовали за то, чтобы стереть тебе память. Но воспоминания о нас играют в твоей жизни очень большую роль, поэтому твой коэффициент умственного развития мог существенно понизиться.
Дворецки протянул ей руку.
– Итак, капитан, боюсь, мы уже больше не встретимся.
Элфи крепко сжала его пальцы.
– Да уж, каждая наша встреча не сулит ничего хорошего.
Капитан Малой повернулась к волшебному холму.
– Ну, мне пора. Скоро рассветет. Слишком много расплодилось спутников-шпионов. Не хватало только, чтобы моя фотография появилась в Интернете. Особенно сейчас, когда моя карьера опять пошла в гору.
Дворецки легонько подтолкнул хозяина локтем.
– О, Элфи… Э-э, капитан Малой…
Э-э? Артемис не верил собственным ушам. Что за неприличные звуки он вдруг начал издавать?
– Я слушаю тебя, вер… Артемис.
Артемис посмотрел Элфи прямо в глаза, как советовал Дворецки. Эта треклятая учтивость давалась труднее, чем он мог себе представить.
– Я хотел бы… Ну, то есть… Это…
Ещё один толчок локтем.
– Я… хотел бы сказать спасибо. Я очень многим вам обязан. С вашей помощью я вновь обрел родителей. И шаттлом вы управляете очень здорово, правда-правда. А на поезде… Это было невероятно, вы там так, ну…
Третий толчок. Господи, что за околесицу он несёт?
– М-да, простите. В общем, вы поняли, что я имел в виду…
Лицо Элфи приобрело странное выражение. Что-то между смущением и… неужели такое возможно?.. и радостью. Но она быстро опомнилась и взяла себя в руки.
– Наверное, я тоже у тебя в долгу, человек, – сказала она, доставая бластер.
Инстинкты Дворецки завопили в полный голос, но неимоверным усилием воли телохранитель заставил себя остаться на месте. Элфи не раз доказала, что ей можно доверять.
Капитан Малой достала из поясной сумки золотую монету и подбросила её метров на двадцать в залитое лунным светом небо. Одним плавным движением подняв бластер, Элфи выстрелила. Монета подлетела ещё метров на двадцать пять и начала падать. Артемис ловко поймал её. Со стороны это выглядело очень круто. Раньше он бы так не смог.
