– Что, я не видела, с каким она шиком к дому подъезжала? – завистливо сморщилась девка.
Ну вот, процесс пошел.
Кирилл наполнил ее стакан. Дождался, когда она выпьет.
– Она вечером, по темноте, приезжала. На крутом джипе. Вся из себя. Чики-пуки, руки в брюки... Думала, что ее никто не увидит. А я увидела... И Роберта рядом с ней видела...
– Роберта? – изобразил удивление Кирилл. – Кто это такой?
– Роберт?! Ты Роберта не знаешь?.. А, ну да! Ты же не местный... Хотя и местные его не знают. Роберт у нас тихий. Мухи не обидит... Хотя на самом деле...
– Что на самом деле?
– А-а, ничего... – пьяно отмахнулась Шура.
– Как это ничего, если чего... – Кирилл снова налил ей водки.
Она снова плеснула под жабры.
– Роберт – он горбун. Горбун. С горбом. И с палкой. И вообще он всю жизнь писается за Мариной... Я знаю, я все знаю...
– Что ты знаешь?
– Нам с Маринкой по тринадцать лет было, а Роберт за нами уже вовсю подсматривал... Ну, не за нами. За Маринкой. Мы по улице идем, а он за нами из окна смотрит... Ну не за нами. За Маринкой...
– Из какого окна?
– Ну ты даешь! С Луны, что ли, упал? Роберт наш сосед. Вон его дом...
Она из окна показала на дом через дорогу.
– Так я не понял, Марина с Робертом что, домой приезжала? – спросил Кирилл.
– Ну да, – пьяная в хлам, кивнула Шура. – Они вместе были... Это Роберт твою Марину увез. Он ее любит... Ты не знаешь... Не знаешь, что он ради нее сделал... Знаешь что?..
– Что?
– А сейчас... Ик!.. Я тебе сейчас расскажу!.. Никто не знает... Ик!.. А я знаю... Сейчас... Ик!.. Сейчас... Водки налей....
Кирилл плеснул на дно стакана. Но Шура недовольно мотнула головой, вырвала у него из руки бутылку и наполнила граненник до краев. Хотела выпить одним махом. Но не получилась. Рука дрогнула. Горло пережали спазмы... И все же она осушила стакан до дна, взяла со стола ржаную хлебную корку, занюхала.
– Сейчас... Я расскажу... Сейчас...
Глаза закрылись, тело обмякло. И всей своей тушей она навалилась на стол. Пьяно захрапела...
Кирилл пытался ее будить. Но все было бесполезно. Придется ждать, когда она проснется.
За окнами уже начинало темнеть, когда к дому подъехала машина. Кирилл выглянул в окно. И неприятно удивился. Из желто-синего «уазика» выбирались прапорщик и сержант в теплых шапках и куртках. Головы вжаты в плечи, руки в карманах. У прапора за плечом болтался автомат.
На группу захвата эта «гвардия» не похожа. Но идут милиционеры в дом к Шуре. Или на нее сигнал какой-то поступил. А может, им нужен сам Кирилл...
Он мог бы убежать. Но делать этого не стал. У него имидж законопослушного гражданина, бывшего мента. И не пристало ему скакать зайцем от своих бывших коллег...
Сержанты ввалились в дом. Увидели Кирилла. Обрадовались ему как старому знакомому. Только слишком много куража в их взглядах. И не улыбаются они, а ухмыляются.
– Мы за ним три дня охотились, – показывая на Кирилла, сказал сержант. – А он здесь прячется...
– Ты зачем сторожа убил? – сдернул автомат с плеча прапорщик.
– Да это не он! – осклабился сержант. – Обознатушки... Чего сидишь, мужик. Поднимайся. Проверка паспортного режима!
С паспортом все было в порядке.
– Не, точно не он... – озадаченно почесал затылок старшина. – А кто ж тогда сторожа убил?.. Может, все-таки он...
– Ну, бабу он убил. Значит, и сторожа тоже он...
– Какая баба? Какой сторож? – не вытерпел Кирилл.
– Да расслабься ты, мужик! – развеселился сержант. – Шутка это...
– Может, и шутка, – кивнул прапор. – А может, и не шутка... Ты что у Шурки делаешь?
Они знают Шурку. Может, на хоря к ней приехали. А может, все-таки за Кириллом. Он же почти весь день крутился возле дома Марины. Шура сама вышла к нему. А кто-то позвонил на «02» с просьбой разобраться.
– Просто зашел...
– Да? Ну тогда собирайся. Просто к нам заедешь...
Упрямиться Кирилл не стал. И минут через пять уже трясся в зарешеченном отсеке «уазика».
Его привезли в райотдел, обыскали, сунули в обезьянник. Никто ничего не объяснял. Все молча, сердито.
Скоро он понял, что из клетки его отпускать никто не собирается. Неужели до самого утра сидеть? А ведь здесь никаких условий. Грязный бетонный пол да узкие скамейки вдоль стены. Даже не приляжешь толком. И холодно. Батареи еле греют, а со стороны входа в отдел задувает холодный воздух с улицы.
Для приличия Кирилл пытался качать права. Но скоро понял, что это бесполезно. Его попросту никто не слушал.
Менты знали, что он приезжий. Знали, что в этом городе ему не к кому обратиться за помощью. А может, они действовали по чьему-то указу. И терпеливо ждали, когда он потребует телефон, чтобы позвонить своему оперативному куратору. Возможно, это была одна из проверок, которые устроила ему Алиса.
Она представитель мафии. А в небольших провинциальных городах, как правило, милиция и мафия – едины. Они не демонстрируют свою солидарность, как партия с народом в былые времена, но ходят рука об руку...
Кирилл не кисейная барышня. И не собирался биться головой об стенку. Он поудобней устроился на лавочке и постарался уснуть...
Утром с началом рабочего дня его повели к начальнику уголовного розыска.
Майор только прибыл на службу, но у него уже был усталый вид. Под глазами похмельная синева, на столе чашка с крепким кофе.
– Ты кто такой? – без всяких предисловий угрюмо спросил он.
– У вас же мой паспорт...
– В паспорте не написано, что ты делаешь в Рыжевске...
– А должно быть записано? – съязвил Кирилл.
– Ты мне мозги не компостируй. И без того хреново... Ну так что ты в Рыжевске делаешь?
Может, он ждет, что Кирилл вытянется перед ним по стойке «смирно» и отрапортует. Так, мол, и так, капитан Астафьев прибыл в Рыжевск для выполнения розыскного задания...
Если он и в самом деле заодно с Алисой, то с их стороны было бы глупо задерживать Кирилла в надежде на откровенный разговор.
– Я по личным делам приехал. А что, нельзя?
– Что за тон?
– Нормальный тон. Я, между прочим, тоже когда-то в милиции служил. Тоже в уголовном розыске...
– Уволился?
– Уволился.
– В каком звании?
– Капитан...
– Вот видишь, ты капитан. И притом бывший. А я майор. И самый что ни на есть действующий... Так что грубить мне не надо... Ты по какой статье уволился?
– По сокращению штатов...
– А может, по несоответствию?
– Нет, по сокращению. А что?
