Вентиль так растопырил пальцы, как будто собирался вцепиться Вайсу в горло. И сам так напрягся, что нижняя челюсть задрожала.
– Вот и скажи, что круче – война или твое «кия?»
– Сказать можно все, что угодно. А как оно на самом деле, жизнь покажет…
– Мне человека зарезать, раз плюнуть! – разошелся Вентиль. И глаза его налились тупой звериной злобой. – А ты можешь человека зарезать?
– Не пробовал. И пробовать не хочу.
– А если надо будет?
– Кому надо?
– Мне!
– Когда надо будет, тогда и поговорим…
– Если Кирзач наедет, завалить его сможешь?
– Если наедет, завалю, – ответил Вайс, пристально глядя Вентилю в глаза.
Ему еще не приходилось убивать, но, если вдруг возникнет необходимость, он сделает это. Кирзач и ему подобные осознанно вышли на тропу войны, по которой гуляет смерть. И они должны быть готовы к встрече с ней. Они сами сделали свой выбор, и, если вдруг что, Вайсу не в чем будет себя винить. Да он и сам на этой тропе. И он тоже должен быть готовым к тому, что в него полетит топор войны.
– А стрелять умеешь?
– Стрелял. Заставляли.
– Это из автомата. А из волыны?
– Из газовика трудно промазать, – усмехнулся Вайс. – Если только против ветра стрелять…
– Да уж, лучше поссать против ветра, чем такое, – хмыкнул Вентиль. – Но я тебя про натуральную волыну спрашиваю.
– Я последние полгода в тире числился. Полигон у нас был, там из автоматов, пушек и тому подобного палили. А в самой части тир был. Офицерский. Так я этим тиром, считай, заведовал. Мишени ставил, патроны выдавал, убирался. Ну, и сам стрелял, по ходу… В общем, по мишеням, вроде, ничего стреляю. А на живых людях не тренировался…
– Ничего, у тебя все впереди… Если с нами захочешь…
– А ты мне что, предлагаешь?
– В общем, да… Понимаешь, твой Белояров хорошие деньги зарабатывает, – Вентиль вдруг пнул в бок, зацепив пяткой боксерскую грушу. – Мы с него нехило имеем. А людей наших с ним нет. Как-то не трогали его раньше, ну, мы и не напрягались. А тут Кирзач, сам вчера все видел… А людей у нас свободных нет, некого к нему приставить. Но твой шеф сам нашу проблему решил. Типа, ты наш человек. А почему бы тебе нашим человеком не стать? Кто такой Техасец, ты знаешь?
– Кто ж его не знает.
– Бригада у нас конкретная, весь город, считай, держим…
– А Дачник? – блеснул своими познаниями Вайс.
– Дачник тоже величина, – поморщился Вентиль. – Мы с ним на ножах… Но Дачник тебя к себе не возьмет. Дачник – это черная масть, если срок не мотал, ты для него не человек…
– Так я к нему и не собираюсь.
– И не надо. С нами оставайся. Короче, будешь нашим человеком у Белоярова. Он сам этого захотел, – ехидно усмехнулся Вентиль.
Дескать, нарвался – получи.
– Да и тебе это нужно, если не хочешь один на один с Кирзачом. Числиться будешь в моей бригаде, если вдруг что, звони, подъедем, утрясем проблемы. И с Кирзачом проблемы, и вообще. Мы тут все друг за друга горой. Твоя проблема – наша проблема, так и живем. А иначе нельзя. Не будем друг за друга подписываться, сожрут. Ну, ты меня понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Вайс.
В принципе, ничего экстраординарного Вентиль ему не предлагал. По большому счету, все остается, как было. Только статус у него теперь будет другой. Вайс хорошо помнил, как Белояров заискивал перед тем же Вентилем. Возможно, теперь он станет вилять хвостом и перед ним самим.
– Зарплату будешь получать у Белоярова. Останешься при нем водителем; та же работа, те же деньги. Только теперь ты головой за него отвечаешь. И деньгами, как раньше, и головой. Передо мной отвечаешь. Ты меня понимаешь?
– В общем, да.
– Не надо «в общем», надо конкретно. Или ты с нами и за нас, или мы тебя знать не знаем. Ты с нами?
– Да, – решился Вайс.
– Наши проблемы – твои проблемы?
– Да.
– Белояров – курица, которая несет золотые яйца. И если с ним что случится, мы останемся без этих яиц. А ты останешься без своих. Ясно?
– Ясно.
– Тогда все. Поезжай к Белоярову и работай… Да, и еще ты должен следить за ним. Если он вдруг платить не захочет, к ментам надумает обратиться, а может, к Дачнику под крыло захочет… Понятно?
– Понятно.
Но и это еще оказалось не все.
– Там у вас в бухгалтерии телочка не хилая работает, – скабрезно усмехнулся Вентиль. – Я бы с ней сам замутил, но у меня баб и без нее хватает. Ты ею займись. Не знаю, как ты будешь ее уговаривать, но она должна тебе информацию сливать, сколько там ваш «Супер-Строй» заработал. Хочешь, на паяльник ее сажай, хочешь, на кукан, но информация должна быть. Вопросы?
Вопросов у Вайса не было. Но и желание работать на Вентиля вдруг отпало. Одно дело – за Белояровым присматривать, и совсем другое – раскручивать Оксану на информацию. Паяльник, ясно дело, отпадает, остается постель. Но Вайс не секс-агент, и для него такая роль унизительна. И в данном случае совсем неважно, что ему очень хочется переспать с Оксаной.
Рита пребывала в позе «ничего не вижу, ничего не слышу». Глаза закрыты, локти на столе, ладошки закрывают уши.
– Медитируешь? – игриво спросил Вайс.
Глаза она открывала с таким видом, как будто веки были чем-то склеены.
– Явился – не запылился, – совсем не весело сказала она.
– У себя? – кивком показал он на директорскую дверь.
– У себя. И не один… – Голос у Риты дрогнул.
– А с кем?
– С Оксаной, – с язвительной горечью сказала она.
– Деньги пересчитывают?
– Нет! Борются.
– Не понял.
– Борьба нанайского мальчика с якутской девочкой.
– Теперь понял.
Вайс решительно подошел к двери, взялся за ручку, дернул ее на себя. Но кабинет был закрыт.
– На ключ закрылись?
– На ключ.
– А запасной где?
Рита упрямилась не долго. Она ревновала Белоярова и не хотела, чтобы он «боролся» с Оксаной.
Вайс постучал в дверь, выждал момент и только тогда вставил ключ в замочную скважину.
Оксана сидела на диване. Волосы растрепаны, пуговицы на блузке застегнуты вкривь и вкось, и юбку оправить никак не получалось, потому что задрана она была под местом, на котором сидела. Белояров стоял у своего стола, такой же помятый и разгоряченный. Пиджак на спинке стула, верхние пуговицы на рубашке расстегнуты. На рабочем столе бутылка коньяка, нарезанный лимон, разломанная шоколадка. И два
