Оксану в своих целях, так это он. Вряд ли он был достоин столь сурового наказания.
Но ведь его убивала не она, а ее муж. А она так стойко его защищает. К Кириллу вот подошла с бредовой версией. И это не хитрость – это отчаяние. Она не знает, как спасти Савву, а пытается. Всем бы женщинам вот так горой стоять за своих мужей...
Оксана всю дорогу молчала. О чем-то сосредоточенно думала. Кирилл же ни о чем ее не спрашивал. Боялся, что она подбросит ему еще какую-нибудь фантастическую версию.
Он подвез ее к дому.
– Спасибо, – едва слышно поблагодарила она.
Казалось, она вот-вот упадет в обморок.
– Вам не плохо? – спросил Кирилл.
– Дышать трудно. И руки холодеют... Это сердце...
– Давно это с вами?
– Нет, не очень... Устала я. Очень устала. Сердце не выдерживает...
– Нужно крепиться.
– Да, я пытаюсь... Вы не могли бы меня проводить?
Что-то тут не то. И сердце здесь явно ни при чем. Похоже на симуляцию. Но в каких целях?
– Ну почему же, могу.
Кирилл вышел из машины, глянул на окна ее квартиры – темно. Зато шахта подъезда освещена.
Он проводил Оксану до самых дверей.
– Как насчет кофе? – спросила она.
– А не слишком ли позднее время для кофе? – Кирилл демонстративно посмотрел на часы. – Десятый час...
– Вам завтра на службу?
– Как всегда...
– Я вас долго не задержу.
– Надеюсь...
Оксана достала ключи. А Кирилл – пистолет. Она открыла дверь, и он тут же оттеснил ее в сторону. Прислушался к тишине квартиры и нырнул в темноту.
Глаза, уши, охотничьи инстинкты – все это работало в синхронном режиме с пистолетом. Кто его знает, может, Оксана по глупости своей ввязалась в какую-нибудь темную историю и втягивает в нее Кирилла. Вдруг на квартире засада.
Но Кирилл никого не обнаружил. Все было чисто. Он спрятал пистолет.
Оксана вошла в квартиру, закрыла за собой дверь, зажгла свет в прихожей. На ее губах едва заметно светилась насмешка.
– Вы чего-то боитесь? – не без поддевки спросила она.
– А я всегда чего-то боюсь, – невозмутимо ответил он. – Работа у меня такая. Никому не доверяю...
– Даже себе?
– Себе тем более... А я смотрю, вам уже полегчало. Руки уже не холодеют?
– Вы уже, наверное, поняли, что это предлог, – натянуто улыбнулась она.
– Чтобы затащить меня к себе домой. Зачем вам это нужно?
– Хочу с вами поговорить.
– У нас было для этого время.
– Я хочу поговорить с вами в неофициальной обстановке.
– За чашечкой кофе?
– Для начала за чашечкой кофе, – краснея, кивнула она.
Кирилл уже понял, какое продолжение она имеет в виду... Похоже, она собирается принести себя в жертву.
А женщина она красивая. И очень сексуальная. Особенно сейчас... А он мужчина. Ему трудно устоять перед таким соблазном.
– Кирилл...
Она подошла к нему, взяла его за руку. Как будто ток пустила в нее...
Есть электрический ток, а есть ток сексуальный. Он пронзает тело от макушки до пят, заполняет его страстным огнем и похотью. Слабого человека он делает дурным, сильного – просто слабым. И ох как трудно устоять перед искушением...
– Вы должны меня понять, – пряча глаза, пролепетала она. – А вы даже не пытаетесь понять меня...
Оксана положила его руку себе на бедро. И вплотную приблизилась к нему. Запах ее тела дурманил и пьянил кровь...
Она была полностью в его руках. И он мог делать с ней все, что хотел. А он хотел. Он же мужчина...
– Оксана, сначала кофе, – отстраняясь, сказал он.
– Ах да, кофе!..
Она легко коснулась его плеча и пальцами провела вдоль руки. Это прикосновение распалило его до настоящего пожара.
Оксана прошла на кухню. Достала пакетик с кофе, сыпнула его в турку, плеснула воды. На Кирилла она не смотрела. Ей было стыдно... Да и видеть его она не могла. Потому что в это время он тихонько открывал дверь, чтобы убраться из квартиры.
Он мужчина. Но он не сволочь, чтобы воспользоваться податливостью отчаявшейся женщины.
2
В кабинете Толстопята сидел мужчина средних лет. Представительный вид, волевое лицо. Только вот взгляд какой-то пришибленный.
– Плотницкий Эдуард Александрович, – представил его Толстопят. – Директор швейной фабрики... Эдуарду Александровичу требуется помощь.
Судя по всему, непосредственно помощь будет оказывать Кирилл. Неспроста же начальник вызвал его к себе.
– Я слушаю.
– На Эдуарда Александровича было совершено покушение, – продолжал полковник. – Вернее, не совсем покушение... Вы, Эдуард Александрович, сами все расскажите... А вы, товарищ капитан, присаживайтесь. Разговор будет долгий...
Чувствовалось, что мужчина умеет экономить слова. Говорил коротко, но понятно.
Сначала он по полочкам разложил историю о том, как некий тип пытался прибрать к рукам его швейную фабрику. История, надо сказать, для нынешнего времени самая обыкновенная. Классическая схема передела собственности.
Плотницкий выдержал удар. И получил за это что-то вроде «желтой карточки». Ему ясно дали понять, что еще одно замечание – и будет «красная карточка». Только удалят его не с футбольного поля, а из жизни. Навсегда...
– Вы бы могли описать эту Лику? – когда он закончил, спросил Кирилл.
– Знаете, в ресторане я на радостях много выпил. Плохо что помню... А когда она навела на меня пистолет, я протрезвел. Но такое ощущение, будто я попал в какую-то параллельную реальность. Она стояла в кабинке лифта, в свете лампы. В принципе, я хорошо ее запомнил. Могу описать. Но мне кажется, что в тот момент я неадекватно воспринимал действительность. Я могу ошибиться...
– Хорошо бы составить субъективный портрет. Я имею в виду фоторобот... Ваш водитель мог бы нам помочь?
– Вряд ли. Дело в том, что было темно, когда мы садились в машину. А потом, она сидела сзади... Но он очень хорошо запомнил ее голос...
– Голос, портрет – все это, конечно, хорошо, – вмешался в разговор Толстопят. – Маслом кашу не испортишь... Но дело ведь не в этой Лике. Дело в том, что господину Плотницкому угрожает опасность. А источник этой опасности предположительно господин Чаев. Будем по нему работать. И ответственным за разработку назначаетесь вы, товарищ капитан. Ты – мастер, Якушев – подмастерье. Вопросы?
