Скворцов резко развернулся к злобному ворчуну. Сейчас он напоминал танк, который в любой момент мог выстрелить из пушки, а потом размазать гусеницами по асфальту останки врага.
– Ты чо, Лупатый, не понял? Он за меня на крытую влетел. Из-за меня, понял? И я буду последним козлом, если его тебе на раздербан дам, понял?.. А если ты хочешь с ним побакланить, давай с ним раз на раз... Ну, чо сидишь, поднимайся!
Подниматься недовольный пассажир не стал. Что-то буркнул себе под нос и затих. Боится с Кириллом один на один выходить. Видел его силу... Спасибо Скворцову, настоящий он мужик. Кирилл был тронут.
– Может, еще кто-то с мента спросить хочет? – спросил Савва. – Если кому-то что-то не нравится, давайте выходите. Только учтите, я за него конкретно подписался. Так что и со мной дело иметь придется...
– Не боишься под мента подписываться? – тявкнул кто-то. – Может, ты с ним это, стук-стук...
Договорить этот «кто-то» не успел. Скворец взревел мощным танковым двигателем и с прыжка, как с горки, налетел на трепача. Расправа была короткой. Савва сначала с силой швырнул его на пол, затем протащил через всю камеру к двери и обратно. Использовал как половую тряпку. И напоследок швырнул под шконку. Мужик он здоровый, сильный. И авторитетный. Никто больше не смел вякнуть против него. Даже смотрящий смотрел на него с уважением.
– Не, а чо, менты тоже бывают правильными, – сказал какой-то парниша с явно выраженной уголовной внешностью. – Меня один раз не по теме замели. Я ничо такого не делал. А мне мусора козлиные чужую делюгу впарили. Я бы, сто пудов, десятилетку бы отмерил. А нет, нормальный мент нашелся. Он меня от этой делюги отмазал...
– Да это без базара, – поддержали его. – Есть менты конкретные. Только их мало. В основном – фуфло все...
Скворец дал тему для диспута, а сам сел с Кириллом на свободную шконку.
– Спасибо тебе, – с выражением невозмутимости на лице поблагодарил его Кирилл.
– Не, «спасибо» у нас не канает. Ты это слово забудь... Хотя ты ж на ментовскую хату пойдешь. Там все по-другому. Только это, там своего дерьма знаешь сколько... Короче, это, ты думаешь, я чего за тебя подписался? Нравишься ты мне, мент. Конкретный ты мужик... Это, Оксанка мне говорила, что ты на эту суку Лию вышел. Это ж она чувака этого, Проклова, завалила, да?
– Нет, стреляла не она. Но она все организовала. И жену твою под Проклова подставила. И ствол тебе подбросила...
– Подлюка!.. Она сама в этом созналась?
– Сама. Сначала призналась, а потом от всего отреклась...
– Так я не понял, мне что, этого Проклова на себе тащить?
– Это, конечно, плохо, что она в отказ пошла. Но ведь обстановка изменилась – теперь ее на Проклова крутить будут...
– А если не докажут?
– Могут и не доказать... А ты иди в отказ, мой тебе совет. Обстоятельства, сам понимаешь, изменились. Теперь тебе больше доверия будет. Сначала под подписку выпустят, а потом и оправдают за недоказанностью. Повесят Проклова на Лию или нет, но на свободе ты будешь... Как твоя голова?
– До нормально с головой, – довольно улыбнулся Савва. – Сначала болела, а потом само все прошло. Оказывается, тюрьма лечит. Хотя ну его в пень такой санаторий... Значит, отпустят меня скоро.
– Ну не скоро. И со скрипом. Но отпустят...
– Добрую ты весть принес. Не зря я под тебя подписался... Да и не мог не подписаться. Если разобраться, ты из-за меня сюда влетел. Мог закрыть глаза на «Дженерал», а не закрыл... Тебя ж по этому делу сюда впарили. Слышал я про подставу... Ничего, все нормально будет...
Скворцов и дальше бы говорил. Но помешал вертухай. В глазах растерянность, на лице озабоченность.
– Астафьев!.. Астафьев!!!
– Чего орешь? – презрительно бросил Кирилл.
Это скот бросил его в камеру к уголовникам. И ничего, кроме отвращения, не заслуживал.
– Астафьев, давай на выход!
Кирилл поднялся со шконки, с вещами направился к выходу.
– Ну, бывай! – бросил ему на прощание Скворцов.
В тюремном коридоре Кирилла ждал капитан Лаврук из оперчасти.
– Астафьев, мать твою! Ты живой! – обрадовался он.
Кирилл знал его. Приходилось как-то раз на пару с ним разрабатывать одного заключенного.
– А что со мной случится?
– Да мало ли что... Я это, как узнал, что тебя к волкам бросили...
– Кто бросил?
– Да ошибка вышла... А может, и не ошибка. В общем, проведем служебное расследование. Виновных строго накажем... Да нет, не ошибка это. Кто-то на тебя зуб имеет. А ты знаешь, сколько дерьма в наших рядах. И вообще, дерьма хватает... Мне Дима Якушев звонил. Объяснил ситуацию. Короче, если что, сразу ко мне...
– Нет, Саня, вопросов не будет, – покачал головой Кирилл. – И обращаться я к тебе не стану. Ты – «кум», я – «пассажир». Мы с тобой по разные стороны... Вот когда меня на волю выпустят, тогда другое дело. Там, если что, я сразу к тебе...
– Да, может, ты и прав, – задумчиво кивнул Лаврук. – Только я тебя все равно не оставлю. И Дима тебя не оставит. И твой Толстопят. Все будет нормально, Кирилл. Ты только нос не вешай...
– Я нос не вешаю. Я просто держу его по ветру... Ты, Саня, меня извини. Сил нет, как спать хочу. Пусть меня в камеру отведут. Только чтобы там шконка свободная была...
– Кирилл, все нормально будет. И шконка будет, и передачи будут, и свидания... Дима говорил, что у тебя подруга есть.
– Таня.
– Ну да, Таня, он говорил... Она передачу для тебя собрала. И свидеться с тобой хочет. Я все организую, не переживай...
У Кирилла потеплело на душе. Все-таки хорошо, когда есть женщина, которую ты любишь и которая заботится о тебе. Хорошо, что есть друзья, которые не оставят тебя в беде...
Кирилла отвели в отсек для спецконтингента, закрыли в камере.
Все то же самое, как и там, где он только что побывал. Лежаки, сваренные из железных уголков, санузел, телевизор. Только смотрящий жил здесь с большим шиком. Он занимал целый угол у окна.
Людей в камере не так чтобы уж очень много. Во всяком случае, имелись свободные лежаки. Правда, на втором «ярусе». Но Кириллу все равно, где прибомбиться. Спать охота, сил нет.
Но ему навстречу поднимается молодой человек лет двадцати пяти. Высокий, крепко сбитый, на плече спецназовская наколка. На Кирилла он смотрит с едва уловимым пренебрежением. Как же, он, типа, «дед», а тут «салага» какой-то заехал.
– Кто такой?.. Как зовут?.. Откуда?.. По какой статье?..
Кирилл совсем не прочь был послать его куда подальше. Но приходилось терпеть и отвечать на «постановочные» вопросы.
– Так я не понял, ты чо, мент? – ухмыльнулся парень.
Сейчас Кирилл точно знал, что он на ментовской хате. И точно знал, что его разыгрывают... Только розыгрыш этот слишком жестокий. Этот спецназовец должен знать, как относятся к ментам в обычных камерах. Там не до шуток. Ментов режут, насилуют, убивают.
Кирилл на собственной шкуре прочувствовал всю ненависть к ментам. И у него есть полное право спросить у этого шутника за его тупые приколы.
– Ну, мент, – угрожающе усмехнулся Кирилл.
– А ты знаешь, что с ментами бывает?
Парень не почувствовал угрозы. Или не воспринял ее всерьез. Что ж, сам виноват в том, что он такой тупой...
– Знаю, – кивнул Кирилл.
