– Как – где? – ухмыльнулся Снежин. – С Алькой моей спит. А чо, я не против!..
– Врешь ты все! – В это просто невозможно было поверить.
Викентий, конечно, не ангел. Но он не может опуститься до того, чтобы спать с чужими женщинами под боком у жены... А может, он просто наклюкался до такого состояния, что ничего не соображает...
Таня вскочила с постели. Но Борис ухватил ее за руку, притянул к себе.
– Пусти! Или я сейчас закричу!
Она могла вызвать охранника. И тогда Борису не поздоровится.
– Кричи! – зло скривился он. – А я про Иркутск Викентию расскажу, хочешь?
У Тани кровь в жилах застыла, в горле образовался ледяной ком.
– Что ты сказал? – с трудом выдавила она.
– Что слышала! – злорадно усмехнулся он. – Знаю я, как ты к бабушке своей ездила!.. У мента своего гостила, да?..
Таня постаралась взять себя в руки:
– Борис, ты пьян. И несешь какую-то чушь...
– Я не понял:, ты хочешь сказать, что у тебя не было мента?
Он знает про Кирилла. И если Таня скажет «нет», это прозвучит фальшиво.
– Да, я встречалась с Кириллом. Ну и что? Это же было до Викентия?
– А Иркутск?
Про Иркутск он ничего не знает. Просто знает, что Кирилла посадили. А ментовские зоны находятся в Иркутске и в Нижнем Тагиле. Вот он и ткнул пальцем в первую попавшуюся. Но ведь он не знает, что угадал...
– Какой Иркутск, Боря? Ты рехнулся, понял?
Она вырвала руку, соскочила с кровати. И помчалась в комнату для гостей. Распахнула дверь и увидела Викентия. Он в самом деле лежал в одной постели с красоткой Алей. Но он был никакой. Натуральные дрова. Он спал крепким, пьяным сном. И Аля спала. Хотя она могла только вид делать...
Таня попыталась разбудить мужа. Никакого результата...
– Ты его не разбудишь, – услышала она мерзопакостный голос Бориса. Он уже входил в комнату. – Я после Альки всегда мертвым сном сплю. Он ее трахнул и...
– Заткнись! – рассвирепела Таня. – Ничего между ними не было, понял?.. Какой ты все-таки паскуда!..
– Паскуда – это ты! – Шатаясь, Борис вытащил из кармана пиджака кипу фотографий. Протянул их Тане. – Глянь-ка!
Его лицо искажала злорадная гримаса.
Таня взяла фотографии, бросила взгляд на одну и обомлела. Она увидела себя в объятиях Кирилла. Она сверху, она снизу, она еще черт знает как. Она голая, Кирилл голый... Все происходило в комнате для свиданий. Снимки свежие. Но как это сволочь Борис смог добыть эти фотографии?
– Что, съела? – подло ухмыльнулся он. – Я следил за тобой... Ладно, пошли отсюда. Им сейчас не до нас...
Он взял Таню под руку и вывел из комнаты. Она была потрясена, обескуражена и послушно шла за ним.
Борис привел ее в спальню, усадил на кровать. Сам сел рядом, взял бутылку, припал к горлу.
– Как ты мог? – обреченно спросила она.
– Да вот так и мог... – гнусно хохотнул он. – Парниша у меня есть один. Он в курсах про твоего Кирилла. И как его посадили – тоже в курсах... Короче, это все он сделал. И за тобой шел, и фото организовал... А классные фото, да? Я их в журнальчик какой-нибудь продам!..
– Тварь!
Таня хотела влепить ему пощечину. Но рука была как ватная – ни силы в ней, ни весу. И скорости никакой. Борис легко перехватил руку, завалил Таню на постель, навис над ней.
– Я тебя сейчас трахну! – похабно осклабился он.
– Скотина!..
– А твой Викентий не скотина?.. Ты знаешь, как все было? Я тебя проспорил, поняла?.. Я сказал, что смогу трахнуть любую фотомодель, и закрутил с тобой. А ты не дала! Я проспорил пятьдесят штук баксов. Пятьдесят штук баксов, поняла?.. Ничего, ты их сейчас отработаешь!..
Он навалился на нее, задрал шелковую ночную рубашку, под которой ничего не было. Раздвинул ноги.
Таня изловчилась и укусила его за руку. Борис взвыл от боли, отстранился от нее. И тут же снова навис над ней.
– Что ж ты делаешь, сучка?
– Ты... Ты не смеешь!
– Еще как смею!.. Короче, или ты сама раздвигаешь ноги, или я рассказываю все Викентию...
– А ты... Ты не расскажешь?.. – жалобно пролепетала Таня.
Ей вовсе не хотелось ложиться под этого ублюдка. Но она слабая женщина. Ей будет очень трудно, если Викентий бросит ее. А он ее бросит, если узнает про Кирилла и про Иркутск. В этой жизни Викентий – ее надежда и опора. Она не может его потерять...
– Не расскажу!..
Она договорится с Борисом. Она с ним уже договорилась... Баш на баш. Он ей снимки, а она ему – себя...
Таня не сопротивлялась, когда он снова навалился на нее. Но ему самому пришлось раздвигать ноги... Паскуда, он будет трахать жену друга в его постели. Подонок, мразь... Нет, Таня не может переступить через себя... А потом... Потом, Борис сделал что-то не так. Он допустил какую-то глупость. Какую именно – нужно подумать. Сейчас у нее нет времени думать. Нужно вырваться из его склизких объятий...
Она ощутила горячую твердь его ублюдочной штуки. Нет, он не войдет в нее... Надо что-то делать... В поисках опоры ее рука нащупала ополовиненную бутылку. Она взяла ее за горлышко, как могла размахнулась и ударила Бориса по голове. Послышался глухой звук, сдавленный вскрик, посыпалось разбитое стекло. Тело Бориса обмякло, он скатился с Тани и застыл без чувств на боку.
Так ему и надо, козлу!.. А если она его убила?.. Туда ему и дорога!..
Таня соскочила с постели. На секунду задумалась, затем сунула руку в его карман, достала фотографии. Сейчас нет времени жечь их или рвать на мелкие части. Она просто сунула их под тумбочку...
Борис что-то сделал не так. Что-то не так... Он не должен был класть Викентия в постель со своей любовницей. Но он сделал это. Видно, спьяну решил, что это будет козырь в игре с Таней. Пьяный был, плохо соображал. А она трезвая и отнюдь не глупая. И «Викентий тире Аля» – это ее козырь в игре против Бориса... Если он только не подох, как собака...
Таня склонилась над ним, нащупала пульс. Жив. Только голова разбита и кровь... Что же делать?
Она вскрыла аптечку, достала оттуда нашатырь, ватку и побежала в гостевую комнату. Смочила ватку спиртом и сунула Викентию под нос. Это привело его в чувство.
Таня изобразила праведное негодование и возмущение. Взгляд горит, ноги на ширине плеч, руки на боках.
– Ну и что мы здесь делаем?
Викентий посмотрел на нее, перевел взгляд на спящую красотку. Встрепенулся, вскочил:
– Таня! Я не знаю... Таня! У нас ничего не было!.. Ничего не понимаю!..
– Зато я понимаю! Пошли!
Она привела его в спальню. А там Борис с разбитой головой.
– Ты понимаешь, что произошло? – пылала она гневом. – Этот скот оставил тебя со своей любовницей, а сам полез ко мне!.. Викентий, неужели и ты такая же тварь, как и твой дружок?..
– Таня!.. Я не трогал Альку! – оправдывался Викентий. – У нас ничего не было. Клянусь тебе!..
– Я не про нее... Это скот сказал, что вы спорили на меня...
Викентий ей все рассказал. Но сначала он привел в чувство Бориса и выставил его за дверь вместе с любовницей. И велел ему забыть, что у него был друг. Борис уже протрезвел. Понял, какую глупость сморозил. Он не стал обострять отношения и не стал рассказывать Викентию правду о похождениях его
