– Да, Олег Михайлович, – ответил мужской голос. – Все готово. Ждем вас.
– Выхожу.
Он поднялся со своего места, посмотрел на Кирилла с Юрой. Во взгляде удивление: «Как, вы еще здесь?»
– Извините, дела, – сухо сказал он. – Звоните. Возможно, я выберу для вас время...
С рубоповцами так мог разговаривать только уверенный в своей силе человек.
– А пока, если хотите, пообщайтесь с моим первым заместителем. Может, Александр Алексеевич вам чем-то поможет...
Александр Алексеевич не помог ничем. Ничего не знаю, ничего не ведаю, тары-бары растабары. Единственно, что они от него смогли добиться, – это вытянуть адрес Скворцовой Оксаны Сергеевны...
3
Эта роль давалась Кириллу нелегко. Само естество возмущалось против этого. Но раз уж взялся за гуж...
– Оксана Сергеевна, я представляю интересы компании «Мебель-Сигма», – еще раз повторил он. – Может, слышали о такой?
– Нет, – покачала головой Скворцова.
Она была молодой и довольно-таки красивой женщиной. Но жизненные невзгоды наложили на нее свой отпечаток. Нет, пришибленной жизнью ее не назовешь. Просто она выглядела чуточку старше своих лет.
– Зато мы наслышаны о компании «Дженерал Престиж», – сказал Кирилл.
Они разговаривали на маленькой кухоньке двухкомнатной «хрущевки». Стоило только Кириллу намекнуть, что он может помочь ей в трудоустройстве, как она тут же впустила его в дом. Глупая женщина. Или просто доведенная до отчаяния.
– Скажу вам более, мы конкурируем с этой фирмой. Рынки сбыта, то да се. Да что я вам объясняю, у вас экономическое образование. Сами должны все понимать...
– Да, я понимаю. Но про вашу компанию ничего не слышала.
– Странно, вы работали в бухгалтерии компании «Дженерал»...
– Откуда вы знаете, где я работала?
– Из очень компетентных источников. Из этих же источников нам известно, как подло с вами поступили...
– И как же со мной поступили?
– Вы меня, конечно, извините, – заелозил перед женщиной Кирилл. – Я не должен был вам этого говорить... И, наверное, не скажу, потому что не имею на это право...
– А я вам помогу, – горько усмехнулась она. – Меня фактически изнасиловал подонок Проклов. А потом подло уволил. Вы это хотели мне сказать?
– Да, именно это... Скажите, вы обращались в милицию?
– Нет.
– Почему?
– Я обращалась к адвокату. И он посоветовал мне не поднимать шум. Сказал, что статья сто тридцать третья – мертворожденная. К тому же нет возможности доказать, что Проклов понуждал меня к действиям сексуального характера... А вообще, вам-то какое до этого дело?
– Мы хотим, чтобы восторжествовала справедливость.
– Ой, только не надо лапши... Скажите, что хотите использовать меня против компании «Дженерал».
– Ну, допустим...
– Не «допустим», а так оно и есть. Думаете, я не поняла, зачем вы ко мне пожаловали. Сколько?..
– Что – сколько?
– Сколько вы готовы мне предложить за содействие? Или вы думаете, я буду помогать вам из чувства оскорбленной невинности? И не надейтесь...
– Вам так нужны деньги?
– А вы думаете, почему я терпела этого подонка Проклова? Из-за денег. Из-за них, проклятых!..
– Вы не хотите отомстить Проклову? – провоцировал женщину Кирилл.
– Если честно, я бы этого ублюдка своими бы руками придушила... Но мне сейчас не до него. У меня на руках больной муж. Мне его поднимать надо... В общем, давайте так: вы называете сумму, которую вы готовы мне заплатить, а я думаю, буду я выступать против Проклова или нет... Ну, чего вы молчите?
– А ваш муж сейчас где?
– В больнице. На процедурах. Он скоро будет... Но при чем здесь мой муж? Он ничего не знает. И знать ничего не должен!
– Он точно ничего не знает?
– Ничего. Предупреждаю, он ничего не должен знать!..
Оксана Скворцова напоминала сейчас нахохлившуюся курицу-несушку, защищающую свой выводок.
– Нет, нет, он ничего не узнает, – поспешил заверить ее Кирилл. – А насчет суммы денег я сказать вам ничего не могу. Надо обговорить все с начальством... – Он поднялся со своего места. И как бы невзначай спросил: – Скажите, а разве вы не знаете, что Проклова убили?
– Проклова убили? – сначала автоматически переспросила она. И только затем до нее дошел весь смысл сказанного. – Убили Проклова?!
Удивление неподдельное. Тут два варианта – или Скворцова ничего не знает, или она по природе своей талантливая актриса.
– Да. Заказное убийство...
– Так ему, скоту, и надо! – Это была первая эмоция, за которой последовала другая, противоположная. – Ой, что это я такое говорю? Нельзя так говорить...
Она испуганно смотрела на Кирилла. Она боялась его. Боялась, что он осудит ее, как человек человека.
– Ну почему же нельзя? Можно. Если он в самом деле был подонком... – подыграл он.
– Да я не знаю, был он подонком или нет. Ну, со мной-то он по-скотски обошелся. Но ведь это не повод, чтобы его убивать...
– А вы думаете, что его убили из-за вас?
– Ну что вы! Я-то здесь при чем!.. Просто подумала...
– О чем вы подумали?
– Я имела в виду не себя. А всех женщин, с которыми он был... Послушайте, а почему вы цепляетесь за слова?
– Оксана Сергеевна, вы меня, конечно, извините, что я действую незаконно. Дело в том, что заказные убийства – это очень серьезно. Их расследование требует особого подхода... В общем, я ввел вас в заблуждение. Нет никакой компании «Мебель-Сигма». Зато есть отдел по расследованию заказных убийств, который я представляю. Капитан Астафьев, любить и жаловать не прошу. А прошу извинить за то, что ввел вас в заблуждение...
Какое-то время Скворцова ошеломленно смотрела на него. Затем расслабилась, простецки махнула рукой:
– Да ладно, чего уж там. Думаете, я не понимаю? А что, Проклова в самом деле убили?
Она не играла, поэтому не фальшивила. А может, это все-таки игра?
– Да. Позавчера утром.
– А я... Я здесь при чем?.. Неужели вы думаете, что это я?
– Оксана Сергеевна, что вы так разволновались?
– Я знаю, знаю, вы подозреваете меня...
– Почему вы так думаете? – удивленно посмотрел на нее Кирилл.
Если она так разволновалась, значит, есть чего бояться. Значит, что-то нечисто.
– Почему? Да потому...
– Это не ответ.
