– Обязательно.
– Когда?
– Вашу группу – не раньше чем через полгода.
– Зачем?
– Вы там будете рожать.
– Рожать?.. Но прежде чем рожать, нужно забеременеть?..
– А ты не помнишь, как тебе вводили шприц в живот?
– Что?!
– Дошло?
Вероника обмякла. И почувствовала тошноту.
Как же она раньше-то не догадалась?.. Ее искусственно оплодотворили. Она беременна. Вот почему у нее пропали месячные. А она, дура, думала, что это просто задержка. Вот почему ее тошнит по утрам. Вот почему ее тянет на солененькое.
Через день ее осматривал гинеколог. Осматривал, делал записи. Но ей о ребенке ни слова. Как будто ей это неинтересно.
– Значит, у меня будет ребенок?
– У тебя, но не твой...
– Почему не мой?..
– Это наш ребенок. Мы оплодотворили тебя. Заметь: от высококачественного донора. Твой ребенок будет здоров по всем показателям. Возможно, из него вырастет гений... В Америке наша продукция ценится очень высоко. За одного ребенка мы получаем до ста тысяч долларов чистой прибыли. Заметь: чистой прибыли...
– Зачем вы мне это говорите?
– Потому что нам нечего бояться. С завтрашнего дня ты начнешь курс лечения. Из тебя сделают комнатное растение. Полностью атрофированное сознание, вся твоя жизнь будет проходить на уровне рефлексов. Ты забудешь, как тебя зовут. А о том, чтобы ты помнила этот разговор, и речи быть не может. Гипноз отпадает. С завтрашнего дня тебя начнут пичкать лекарствами, по сравнению с которыми аминазин – всего лишь детская забава. В Америку повезут не тебя, а твою оболочку – то, что осталось от тебя...
Веронике стало по-настоящему страшно. Она сжалась в комок, закрыла лицо руками. Нервная дрожь овладела телом.
А Игорь Васильевич продолжал добивать:
– Твои подруги тоже поедут в Америку, но в состоянии гипнотической подавленности. Их дети будут совершенно здоровы. И пойдут на рынок по категории высшего сорта. А твой организм будет отравлен сильнодействующими транквилизаторами. Но второй сорт – не брак. Его продадут за тридцать-сорок тысяч долларов...
Вероника молчала. Она просто не в состоянии была говорить. Нервный озноб перешел в лихорадку.
Игорь Васильевич с каким-то садистским удовольствием замазывал черной краской ее жизнь.
– Ты потрясена. Ты раздавлена. Ты не можешь ничего сказать... А наверняка хочешь спросить: зачем мы пропускаем наших пациенток через порнографическую студию?.. Отвечаю. Пока срок беременности небольшой, пациентки могут вести активную половую жизнь без вреда для здоровья. В том состоянии, до которого я их довожу, они готовы лечь хоть под слона. Только немногие, вроде тебя, сопротивляются. А остальные все честно отрабатывают свой хлеб... Да-да, хлеб. А ты что, думаешь, мы должны даром содержать вас, даром везти в Америку? Нет, за все надо платить. В данном случае своими телами... Бояться пациенткам нечего. Даже если наша порнопродукция попадет на отечественный рынок, они никогда об этом не узнают. А знаешь почему?
Вероника не знала. И знать не хотела. Но Игорь Васильевич уже вошел в раж. И даже при большом желании она не могла остановить его.
– Да потому что вы никогда не вернетесь обратно. Вы навсегда останетесь в Америке. Только жить там будете недолго... Ты не хочешь ничего знать. Но я тебе скажу. Нет, я тебе всего лишь намекну. Подумай: зачем вас всех так тщательно обследовали? Зачем назначают лечение тем, у кого проблемы с сердцем, печенью, почками?..
Он бы и дальше продолжал. Но вдруг осекся. Как будто кто-то язык его в тиски зажал. Видно, понял Игорь Васильевич, что затронул страшную тайну. По существу раскрыл ее перед Вероникой. Это сейчас она плохо соображает. Но потом до нее может дойти, для чего нужны здоровые человеческие органы...
Егора бросили в крохотное закрытое помещение. Даже в карцере уютней, чем здесь. Стены прочные, окон никаких нет и в помине, дверь тяжелая, бронированная.
Уже третий день он здесь. Без пищи и воды. Хорошо хоть ведро помойное ему бросили, чтобы под себя не ходил.
Он чертовски устал. Тело отекло, в боку стреляет, в костях ломота. Жрать хочется, пить. И встревоженные мысли бьются о стены, не находят выхода. Что ждет его впереди? Что эти изверги сделали с Вероникой?..
Дверь открылась на третий день.
– Пошли! – глянул на него с презрением незнакомый парень в строгом костюме и с автоматом наперевес.
Руки его стянули за спину, сковали наручниками. И куда-то повели.
Ночь, темно. Огоньки контрольно-пропускного пункта. Его вывели за территорию центра. Усадили в машину. Черный джип «Ланд Крузер». На заднее сиденье, в середину. С двух боков зажали крепкие парни. На переднем сиденье, справа, сидел тучный мужик с мордой в три обхвата. Не человек, а кабан какой-то. Только вместо клыков ствол под пиджаком.
– Фу-у... – сморщился водитель и чуть ли не с ненавистью посмотрел на Егора. – Ну и вонища от него. Шеф, может, ну его на фиг, а?
– Потерпи, децл, – хмыкнул «кабан» на переднем сиденье. – Скоро выветрится...
– Скорей бы...
Машина плавно тронулась с места и пошла по темной дороге, лесом.
Егор глянул в окно. Попытался всмотреться в темноту.
– Чего зенки таращишь? – лениво бросил «кабан». – Дорогу можешь не запоминать. Смысла нет...
И так же лениво растопыренной ладонью съездил Егора по лицу. Несмотря на кажущуюся вялость, удар оказался резким, тяжелым. У Егора искры посыпались из глаз, в голове зазвенело.
– Козляра ты, в натуре, – сказал «кабан». – С тобой как с человеком. С кичи выдернули, на теплое местечко пристроили. Живи, типа, да кайф лови. Так нет, бузу поднял... Из-за какой-то кобылы...
– Куда вы меня везете? – спросил Егор.
– Куда, куда, – хмыкнул «кабан». – Понятно куда...
– Ментам сдадите?
– Ты че, дятел, да?.. Какие, на фиг, менты?.. Чтобы ты нас, мля, с потрохами сдал?..
– А чего вас сдавать?.. У вас же обычный терапевтический центр...
– Ага, с порнографическим уклоном, – гыкнул водитель.
За что получил от своего шефа затрещину.
– Порно – это чисто побочный продукт, – сказал «кабан».
– А основной?
– Не твоего ума дело... Хотя сказать можно. Все равно в расход пойдешь... Но нет, не скажу...
Машина продолжала путь. Егору казалось, что она вот-вот остановится. Его поведут в лес, поставят на колени. И приставят к затылку ствол. Раз – и нет больше раба божьего Егора.
Но прошло не меньше часа, а машина даже ход не замедляла. И даже выехала на какое-то шоссе. Время от времени навстречу с грохотом проносились грузовики. Дорога узкая – машины едва не соприкасались бортами. Но ни грузовики, ни джип скорости не сбавляли.
– Куда вы меня везете? – снова спросил Егор.
– На Кудыкину гору...
– Не, я серьезно... Могли бы сразу пристрелить...
– Ну да, еще патроны на такое дерьмо переводить... Нет, братан, у тебя сегодня заплыв на дальнюю
