что я выйду из воды сухим. А по этапу в места не столь отдаленные уйдете вы. Если, конечно, доживете...
– Да, вашу карту мне ничем не перебить, – легко согласился подполковник. – Разве что только черным козырем...
– Каким козырем?..
– Черным... Сейчас вы узнаете, что я имею в виду...
Алексеев распорядился убрать трупы верных губернатору людей. Их закатали в ковер и вынесли из кабинета. Андрей вдруг понял, что эти тела не будут фигурировать ни в каком деле. Они просто бесследно исчезнут.
От них остался только пистолет, из которого стреляли в Егора. И из всех омоновцев в кабинете остался лишь один боец. Алексеев многозначительно посмотрел на него. Тот едва заметно кивнул. На лице – напряжение, в глазах – решимость.
– Все, можете идти, господин Ковальский, – сказал подполковник.
И взглядом показал на дверь, через которую губернатор входил в свой запасной кабинет.
Большой Папа недоуменно посмотрел.
– Что должен вам взамен? – спросил он.
– Простите, не понял...
– Разве вы не хотите получить гарантию собственной неприкосновенности?
– Ах, вот вы о чем!.. Извините, господин губернатор, но вашим гарантиям грош цена... Идите, а то передумаю...
– Как знаете...
Тяжелый, грузный губернатор с необычайной легкостью поднялся со своего места, рванулся к спасительной двери.
– Прощайте! – на ходу бросил он.
– Прощайте, – кивнул Алексеев.
Губернатор открыл дверь, сунул свою тушу в проем. И в это время раздалась короткая очередь. Белая рубаха губернатора окропилась небольшими красными пятнышками – они разрастались на глазах.
Большой Папа дернулся, тело его застыло, вытянулось, согнулось в дугу. И мешком с дерьмом рухнуло на пол.
Алексеев подошел к нему, двумя пальцами коснулся шейной артерии. И констатировал смерть.
– Убит при попытке к бегству...
Следующим к трупу подошел Астафьев. Он тщательно протер «засвеченный» пистолет и вложил его в руку покойного мафиози. Многозначительно посмотрел на Андрея и Данилу.
– Губернатор стрелял в вашего друга, – с нажимом сказал он.
– Надеюсь, вы не станете этого отрицать? – жестко спросил их Алексеев.
Андрей и Данила переглянулись.
– Да нет, не будем...
– Губернатор открыл перед вами свое истинное лицо, – продолжал Алексеев. – И пытался застрелить вас. Но досталось только одному вашему другу. А вас спасло появление сотрудников милиции. Губернатор пытался скрыться с места преступления и был застрелен при попытке к бегству...
– Вполне приемлемая версия... – легко согласился Андрей. И спросил: – Это и есть черный козырь?..
– Бывает, что перед черной силой белые козыря не пляшут... Или вы не согласны?
– Согласен...
– Потому как сами крыли черную силу по-черному. Или не так?..
– Что вы имеете в виду, товарищ подполковник?
– Сами знаете что... Можете не переживать, по факту ваших подвигов следствия не будет. Потому как вы делали благое дело... Между прочим, если бы не вы, я бы до сих пор пропадал в СИЗО... Спасибо вам, ребята!..
Лед в глазах подполковника дал трещину, появилась талая вода. Он растроганно пожал каждому руку.
– Большого Папы больше нет. В городе будет наведен порядок, – продолжал он. – Это я вам обещаю...
– А мы? – спросил Данила.
– А вас сопроводят в изолятор временного содержания...
– Что?!
– Я знаю, господин Борзов, кем вы были в прошлом, – жестко глянул на Данилу Алексеев. – Вы были штатным киллером некоего господина Круглого. Или я не прав?
Данила затих, вбил взгляд в пол. Но не проронил ни звука.
– Но я обещаю вам, что ваше прошлое останется тайной для всех. В том числе для прокурора... А в изолятор временного содержания вы будете помещены до того момента, пока не будет закрыто дело по факту гибели господина губернатора. Вы дадите соответствующие свидетельские показания. И как только все уладится, будете отпущены на свободу...
Ровно через час Андрей и Данила входили в отведенную для них камеру ИВС при местном РУБОПе.
Грубые стены, две шконки, грязный вонючий унитаз у двери. Тоска....
– А вдруг нас отсюда никогда не выпустят? – спросил Данила.
– Ты разве не веришь этому Алексееву?..
– Верю. Почему-то верю...
И Андрей верил.
Утром следующего дня их выдернул к себе Астафьев. К нему в кабинет их привели без наручников. Добрый знак.
– Вы уж не обижайтесь, мужики, что в кутузке маринуем вас. Так нужно. Обстоятельства чрезвычайные.... Да, кстати, насчет вашего друга узнавал. С ним все в порядке. Пулю извлекли. Повреждений, не совместимых с жизнью, нет. Сейчас у него пока криз, но опасности для жизни нет. Выкарабкается ваш Егор...
– А дальше? – спросил Данила.
– Понял... Егор Иванов совершил побег из колонии строгого режима. Он в розыске. Но, можете не сомневаться, мы его не сдадим...
– Егор ни в чем не виновен, – сказал Андрей. – Он не совершал преступления, за которое загремел на зону...
– Может быть...
– У нас есть кассета, подтверждающая его невиновность...
– Где эта кассета?
– Вокзал, автоматическая камера хранения, номер ячейки...
Андрей рассказал, как добыть заветную кассету.
– Обязательно достану, обязательно прослушаю, обязательно сделаю выводы, – заверил его Вячеслав. – А теперь вы послушайте меня...
Он провел долгий и нудный инструктаж. Что и как говорить следователю, которого уже назначили расследовать дело по факту гибели губернатора.
Сразу после этого Андрея и Данилу ждала встреча с этим самым следователем. К нему на допрос они явились в качестве свидетелей. Без наручников и даже без конвоя.
Зато после допроса, когда они выходили из его кабинета, их повели в изолятор под стражей. Там их ждала новая камера. И в ней все тот же Астафьев. Ждал их.
– Все в порядке, мужики. Все сделали как надо...
Камера впечатляла. Свежевыкрашенные стены. Вместо убогих коек деревянные кушетки. В углу на тумбочке японский телевизор. Нет, даже не телевизор, а домашний кинотеатр. Видеомузыкальный центр, куча компакт-дисков и видеокассет. Стол, кресла, графин с водой, модные журналы в глянцевых обложках, газеты. Холодильник. Воздух ароматизирован, сортир закрыт перегородками из прозрачного пластика.
– Как вам? – обводя «хоромы» рукой, спросил Вячеслав.
