шалаше никому не нужен. А у тебя в этой жизни ничего нет, кроме долгов; кому такой неудачник нужен? Потому и не дает тебе твоя подружка…
– При чем здесь это?
– А при том, что тебе с долгами расплатиться нужно – раз. Приодеться – два. Тачку клевую купить – три. Тогда все девчонки твои… А где на все это денег взять?
– Догадываюсь.
– Хорошо, что не тупой. Значит, еще не все потеряно… Короче, работа для тебя имеется. Есть один тип, такой же бандит, как и Михей. В общем, сволочь. Цена вопроса – двадцать тысяч долларов.
– Двадцать тысяч?!
– Поверь, это очень серьезные деньги.
– Верю…
В голове у Сани вдруг закрутились картинки. Вот он покупает дорогую дубленку для себя, норковую шубу – для Юли, потом они отправляются в автосалон выбирать машину, а по пути проезжают мимо дома, где уже строится для них квартира. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать соблазнительные образы.
– Не говорю, что за каждый заказ тебе будут платить по двадцать тысяч, но меньше десяти получать не будешь, это я тебе гарантирую. А есть заказы, которые тянут на пятьдесят, на сто тысяч долларов… Но их поручают спецам очень высокого класса. Кстати, у тебя есть возможность сделать себе блестящую карьеру…
– Карьеру киллера?
– Высококлассного киллера!
– Опасное это дело.
– Так никто и не спорит.
– Хорошо, если бандита надо убить, а если невинного человека?
– Невинных людей шпана всякая убивает, за копейки. Жена мужа заказала, муж – тещу… Мы с таким контингентом не работаем. У нас проблемы с мафией – воры, авторитеты, прочий криминал. С ними ты и будешь решать вопросы. А если банкира там надо сделать или директора завода… Ты же не думаешь, что это невинные люди? Вот взять наш завод. Люди вкалывают, а зарплату годами не получают. Почему? Потому что директор завода под себя гребет. И под банкира, который кредиты под бешеный процент выдает. Им на людей наплевать. А люди в петлю от безнадеги лезут. Или не бывает такого?
– Бывает…
– И скажи, где там невинные люди?
– А что, директора завода надо исполнить? Ты же говорил, что бандита…
– Может, и директора придется. Когда-нибудь. И ты должен быть к этому готов… Представляешь, это такая величина, простые люди перед ним на цырлах, а ты его одним выстрелом… Ты не убийца, ты вершитель судеб!
– Ну, я не знаю…
– Так я тебя и не тороплю с ответом. Более того, еще не факт, что ты будешь работать с нами дальше. У нас и без тебя специалистов хватает. Парень ты нормальный, но тут все зависит от того, как старший скажет…
Саня сомневался в том, что профессия киллера – правильный для него выбор. Но тут вдруг оказалось, что ему еще может не достаться такая работа. Кто-то будет получать по двадцать, пятьдесят и даже сто тысяч за убийство каких-то уродов, а он станет коровам хвосты за копейки крутить… И так его заело, что сомнения вдруг разом отпали. А действительно, что он умеет делать в этой жизни, кроме как убивать?
Они появились неожиданно. Под видом обычных граждан, поджидающих троллейбус. Один зашел справа, другой слева – а третий предъявил удостоверение сотрудника милиции. Саня и опомниться не успел, как его скрутили и заковали в наручники. А тут и темно-серая «девятка» к остановке подкатила. Его сунули на заднее сиденье, один опер сел справа, другой – слева, как будто в клещи зажали.
– Ну что, Муравьев, колоться будем? – спросил сидевший на переднем сиденье широкоскулый мент, назвавший себя капитаном Витальевым.
Он сидел вполоборота к Сане и, вытянув руку, нервно постукивал по пластику передней панели.
– Колоться?.. Но я не наркоман, чтобы колоться!
Саня понимал, за что его взяли. И страшно ему было. Ведь за убийство можно получить двадцать лет заключения, а это, считай, пожизненный ад. Но при этом он не позволял страху взять верх над разумом. Нельзя отключать голову – соображать надо, анализировать, делать правильные выводы.
– Остряк! – глянув на своего коллегу, хмыкнул Витальев.
– Но я правда не наркоман!
– Ты убийца, Муравьев. Ты человека убил!
– Какого человека? О чем вы?
– Ты комедию не ломай, не надо. Тебя видели, когда ты выходил из дома…
– Ну, выходил я из своего дома, и что?
– Да нет, не из своего дома ты выходил. Ты выходил из дома, откуда застрелили гражданина Михеева. Знаешь такого?
– Понятия не имею.
– А кто ногу тебе прострелил?
– Кто мне ногу прострелил?
– Михей это сделал. Или уже забыл?
– Ну, я говорил, что Михей. Но мне никто не верил. Значит, Михей здесь ни при чем…
– А брата твоего кто убил?
– А что, против Михея дело завели? А я и не знал! – с сарказмом проговорил Саня.
– Клоун бы из тебя неплохой вышел. Жаль, что в цирковое училище ты уже не поступишь. Век тебе воли не видать. Потому что ты Михея убил, а это пожизненный срок…
– Не убивал я его.
– И снайпером ты в Чечне не служил?
– Так то ж Чечня… Вы же не будете меня за Чечню наказывать? Или приказ такой поступил, чтобы за Чечню сажать? Мы же там мирных граждан убивали, да?
– Хватит ломать комедию, Муравьев. Ситуация очень серьезная. Тебя видели, когда ты покидал место преступления, – это раз. На гильзе нашли отпечатки твоих пальцев… Тебя, наверное, не учили, что нельзя заряжать винтовку без перчаток?
Саня задумался. Вообще-то, на нем были перчатки, когда он вставлял патроны в обойму. Но может, он еще до этого коснулся патрона голыми пальцами?.. Увы, но слова капитана очень похожи на правду. Если на гильзе остался отпечаток его пальца, то шансов выкрутиться у него нет.
– Короче, попал ты, парень, конкретно. Как кур в ощип… Что будем делать?
Витальев нарочно выдержал паузу, и Саня на нее повелся.
– А что надо делать?
– Хороший вопрос. И на него есть хороший ответ. Ты признаешься в содеянном, мы оформляем тебе явку с повинной, отправляем тебя в нормальную камеру, и ты спокойно дожидаешься суда. А суд учтет все – и твое чистосердечное раскаяние, и то, что Михеев убил твоего брата и надругался над его женой. Ну, и в тебя стрелял… Думаю, получишь лет пять, не больше…
– А если нет?
– Если нет, мы отправляем тебя в камеру, где сидят дружки Михея. Они дружно тебя опускают и загоняют под нары, как последнего петуха. Пока они будут насиловать тебя, как последнюю шлюху, мы будем спокойно дожидаться суда. Улики у нас железобетонные, вина твоя очевидна, так что двадцать лет строгача тебе гарантированы. Конечно, тебя могут отправить на особый режим. Но для петуха это, скорее, поблажка, чем наказание. Там одиночная камера, загинать некому. А на строгаче тебя будут иметь каждый день. Пока не сдохнешь. Так что на особый режим не рассчитывай. Если ты не хочешь помогать нам, мы не станем помогать тебе… Ну так что, колоться будем?
– Я должен сказать, что убил Михеева?
