страдания и боли.
– Извини.
Похоже, он понял, что причиной этой отповеди стала его веселая беспечность.
– Да нет, ничего… – Девушка нашла в ячейке ключи от его номера, положила их на стойку.
Но Сергей не торопился их брать.
– Извини, – повторил он. – Я не знал про твоего мужа… И про ребенка…
– Это ты меня извини. Сама не знаю, зачем я тебе это сказала.
– Наверное, потому, что хочешь выговориться. Или я что-то не так сделал?
– Да, наверное… Наверное, мне нужно выговориться…
– Давно ты мужа потеряла?
– Два месяца уже прошло…
– Теперь ясно, почему ты такая печальная. Прости, не знал… Пойду я…
Его не было в номере всю ночь, и непонятно, где он пропадал. И почему он сегодня не на работе… Но Лариса не осмелилась спросить об этом Сергея. А сам он ничего не сказал и, забрав ключи, скрылся в своем номере.
Полдень уже. Через два часа Лариса должна смениться. Она уйдет, а Сергей останется здесь, и увидеться они смогут только в следующей смене… Нет, она не хотела видеть его каждый день. Но ее смущало, что сегодня она уйдет с осадком на душе. Взяла и нагрубила Сергею, заставила его извиняться. Что, если он больше не захочет общаться с ней? Ей, конечно, все равно…
Лариса до боли закусила губу. Нет, ей не все равно. И Сергея она хотела видеть каждый день. Но это предательство по отношению к мужу. И ей ничего не остается, как уволиться, чтобы не искушать себя…
Сергей появился за час до пересменки. На этаже спокойно, постояльцы появляются редко. Можно и поговорить, хотя Лариса готова была разговаривать с ним хоть в час пик.
– Я тут подумал… – пальцем коснувшись носа, сказал он. – Непростая ситуация вырисовывается. Два месяца назад погиб твой муж, сегодня застрелили его убийцу. И трагедия у тебя, и радость… Ну, не совсем радость, но все-таки приятно осознавать, что убийца близкого тебе человека получил по заслугам.
– В какой-то степени – да, приятно, – кивнула девушка.
– Вот я и подумал, что тебе нельзя сейчас замыкаться в себе. Тебе, Лариса, нужно выговориться. У меня сегодня выходной; ты, я так понимаю, скоро сменишься. Мы бы могли встретиться где-нибудь. Посидеть в кафе…
– Я не могу, – вопреки своим тайным желаниям отказалась девушка.
– Я понимаю, траур…
– Да, траур. И не в моем положении развлекать… – она запнулась, не зная, как назвать Сергея.
– А не надо меня развлекать. Развлекают пустопорожними разговорами. А ты мне о своих проблемах расскажешь. Обязуюсь алкогольные напитки не предлагать. И руки не распускать тоже.
– Все это хорошо, но я должна отказаться.
Лариса крепко взяла в узду свои желания, и Сергею ничего не оставалось, как уйти несолоно хлебавши. Она его не остановила. За что едва не прокляла саму себя…
Захар щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. Сигарета крепкая, но он этого даже не замечал, потому что сильно волновался. Не каждый день он встречается с Фирсаном, с человеком, от которого зависит его жизнь и судьба.
К нему подошел Кеша, начальник личной охраны, легонько тронул за плечо.
– Пошли.
Фирсан ждал его в своем кабинете. Казино «Абсолют» считалось лучшим в городе – и размах здесь не хуже, чем в столице, и «звезды» из Москвы здесь частые гости. Неудивительно, что Фирсан считал это заведение своим любимым детищем. Правда, днем он заседал в офисе своего банка, но вечера посвящал казино. И дела свои здесь решал, и отдыхал.
Обычно Фирсана можно было застать в компании двух очаровательных девиц из эротической подтанцовки, но сейчас он был один, что само по себе подчеркивало важность предстоящего разговора.
Фирсан сидел в глубоком кресле, поглаживая роскошного персидского кота, которого он держал в руках. На пальце сверкал золотой перстень с крупным бриллиантом. Фактурный мужчина, представительный. Есть что-то аристократическое в его широкоскулом лице. Глаза у него большие, черные, глубокие. И бровь смоляная… Одна бровь. Второй нет. Вместо нее – глубокий рубец, слегка поросший бесцветными волосами. Фирсан подкрашивал эту поросль, потому нужно было хорошо присмотреться, чтобы заметить шрам.
– Ну, и что ты хотел мне сказать? – небрежно спросил он.
– Михея больше нет, – заискивающе отозвался Захар.
– Я в курсе.
– Теперь можно решить вопрос с Боцманом.
– С чего ты взял, что с ним нужно решать? – удивленно повел бровью Фирсан.
– Есть соображения…
Захар уже встречался с боссом после своего ранения. Фирсану бы извиниться перед ним за свою несдержанность, так нет. Захар сам просил у босса прощения за срыв операции в Москве. И еще тогда он рассказал про парня, которого случайно нашел в больнице. Захар сам хотел набрать людей в свою новую команду, и Саня Муравьев казался ему кандидатом если не идеальным, то близко к тому. Фирсан отнесся к его затее с пониманием. И даже разрешил грохнуть Михея, с которым у него были старые счеты. Тогда же разговор зашел и о Боцмане, который мешал ему еще больше. Фирсан дал понять, что вовсе не прочь избавиться от своего давнего соперника. И даже цену вопроса назвал…
– Я не знаю, что у тебя за соображения, но Боцман нам пока не мешает.
– Как скажешь, Анатолий Геннадьевич, – склонил голову Захар.
– А может, и мешает, но пока не очень… Думаешь, твой чеченец сможет его исполнить?
– Ну ты же в курсе, что сработал он чисто. Как по нотам сыграл…
– В курсе. Зацепок нет. Если не считать, что у твоего «чеченца» рамсы с Михеем были…
– Рамсы к делу не пришьешь. К тому же мы проверочку ему на всякий случай организовали. Пацаны к нему подъехали, под ментов сработали, в подвал его отвезли. Конкретно Саньку развели. Другой бы на его месте в штаны навалил, а этот хоть бы хны. Ни себя не сдал, ни меня. А ведь мы ему голову отрубить собирались… Отчаянный пацан. Молодой, правда, горячий, но я его обточу, нормально все будет.
– Ну, если проверка серьезной была… – задумался Фирсан.
– Серьезней не бывает. У Гриши спроси, он мне со своми пацанами помог.
– Спрошу. И где сейчас твой Санек?
– Дома. В чувство приходит… Я ему сказал про проверку, так он ничего, возникать не стал. Надо было, говорит, самому догадаться. Без проверки, говорит, в таком деле никак нельзя…
– Так, может, он догадался? – усмехнулся Фирсан. – Потому и держался…
– Да нет, он еще хитрить не умеет. У него все на лице написано. Нет, не догадывался он ни о чем. И с ума натурально сходил.
– С ума сходил?
– Ну да, это у него защитная реакция такая – типа, если умирать, так с музыкой. Вот он и рвал на себе рубашку. Типа, стреляйте в грудь коммуниста!.. Да нет, Саня реально сильный пацан. Войну прошел. И стреляет отменно.
– Стреляет, говоришь, отменно? Есть вариант, как Боцмана сработать, – в раздумье покачал головой босс. – Так, чтобы без проблем. Расстояние там большое, метров семьсот. Справится твой «чеченец»?
– Думаю, да.
– Так думаешь или справится?
– Он говорил, чеченского снайпера с восьмисот метров снимал…
– Ну, если снайпера… Что ж, можно вам Боцмана поручить. Только вот дальше что?
– В смысле, дальше?
– Опасно этого «чеченца» здесь держать, вдруг кто узнает…
– Так ты же сам сказал, что если издалека стрелять, то без проблем все будет. А сам Саня никому ничего не расскажет. Я за него головой ручаюсь… За Митроху и Пустыря не ручался, а за него
