опорочена посмертно; как итог в ее офисе менты произвели большой шмон. Наверняка Красницкий этим доволен.
– Мы же профессионалы, мы знаем, как работать, – с важным видом добавил Клинч.
– Тогда для вас есть еще работа.
– Опять мокрая?
– Не хотелось бы… Человек один не хочет долги отдавать, а ситуация такая, что милицию в это дело впутывать нельзя.
– Понятно. И большая сумма?
– Хочешь сказать, что работаешь за половину? – усмехнулся Незлобин.
– Ну, в общем, да.
– Не получится. У тебя окладная оплата труда. Если что-то не нравится…
Возможно, это была очередная проверка, поэтому Клинч поспешил согласиться:
– Нравится.
– Вот и отлично. Тем более что тебе нужно только одно – разгромить офис.
– Днем или ночью?
– Хороший вопрос. Для начала устроишь разгром ночью, а там видно будет. С должником я сам буду говорить, твое дело – навести шорох. Светиться не надо.
– Я все понял.
Незлобин протянул Клинчу кейс, и тот поспешил его открыть. Если вдруг там тротил, а не деньги, то на воздух они взлетят вместе. Но Красницкий не обманул, в кейсе лежали стодолларовые купюры, аккуратно расфасованные по банковским пачкам. Что ж, контракт подписан, и сотрудничество продолжается…
Глава 13
Запись песни – это такая морока, что ехать никуда не хочется. Но Катя все-таки заставила себя подняться рано утром. Ее вдохновляла мысль, что композиция, предложенная ей Валерьевым, действительно выше всяких похвал. Это стопроцентный хит, и крутить его будут во всех радиоротациях. А еще эта песня выведет Катю в финал «Песни года», и миллионы людей увидят ее на главном телевизионном канале страны. А возможно, поступит предложение сняться в каком-нибудь новогоднем проекте вроде «Старые песни о главном».
– Ты куда? – спросила Варвара.
Катя посмотрела на нее с тщательно скрываемым раздражением.
Не приглашала она Варвару к себе в гости, сама напросилась и еще на неделю осталась. Похоже, она понравилась Спартаку, поэтому он и не стал возражать. А надо было бы выставить ее за порог, чтобы под ногами не путалась.
Не нравилась ей Варвара. Потому что завидущая она и навязчивая. Спасу от нее никому нет… Но все- таки она подруга, и выгнать ее язык не поворачивается.
– Да пойду взбодрюсь.
На заднем дворе у Спартака роскошный бассейн. На зиму он закрывается, а летом начинается купальный сезон. Можно и на озеро сходить, но вода там не очень чистая, и дно илистое. Зато в бассейне полный комфорт, и Катя здесь частый гость. Да и Варвара целыми днями загорает в шезлонге возле него.
– Я с тобой.
– Ну да, тебе же сегодня ехать, – кивнула Катя.
– Куда ехать? – не поняла Варвара.
– Как куда? Домой. Ты же домой через неделю собиралась.
– Я билет еще не купила.
– А чего тут ехать? Олег тебя на машине отвезет…
– Ну, если отвезет… – загрустила Варвара.
Сама она из Твери, это не очень далеко, но ей вовсе не хотелось ехать домой.
Они вышли к бассейну, Варвара скинула халат и осталась в своем развратном купальнике. Задница открыта, грудь нараспашку – ну разве так можно? И движения у нее такие, как будто она позирует кому-то. Может, она думает, что Спартак тайком любуется ею. А он должен быть уже на ногах. Время хоть и раннее, но у него на утро намечено какое-то важное дело.
Катя и сама не поняла, как это у нее вышло. Опомнилась она, когда Варвара ушла под воду. Не хотела она сталкивать ее в бассейн, но руки сделали это помимо желания. Видно, сознание так обозлено на Варвару, что само по себе подало команду в двигательный центр спинного мозга.
Все бы ничего, но Варвара камнем ушла на дно, и Кате ничего не оставалось делать, как нырять за ней. Плавать она умела и даже теоретически знала, как вытаскивать из воды утопленника. Сзади к нему надо подплывать, чтобы он не мог руками схватить ее за голову и утащить под воду за собой.
Но Варвара даже не барахталась. Бревном ушла под воду и качается в ней, как затонувший поплавок. Кате пришлось попыхтеть, чтобы вытащить ее на поверхность, подтянуть к лестнице. Только вытягивать на парапет бассейна не пришлось: Варвара вдруг пришла в себя и звонко рассмеялась. Оказывается, это была шутка с ее стороны.
– Ну, ты и дура! – со вздохом облегчения махнула на нее рукой Катя.
– Сама такая. Зачем толкалась?
– А чего ты голая перед глазами маячишь?
– Почему голая? Купальник на мне.
– Сама знаешь, какой у тебя купальник.
– Какой?
– Никакой!
– А другого у меня нету, что есть, то и ношу. Это вы с Ларкой такие богатые, а у меня за душой ничего нет. У вас все, а у меня ничего! Потому вы и воротите от меня нос!
– Кто нос от тебя воротит?
– Ты воротишь! Из дома выгоняешь!
– Не выгоняю.
– Ну как же не выгоняешь! Уже Олегу сказала, чтобы он меня отвез.
– Ничего я не говорила. Просто я подумала, что тебя дома ждут.
– Да ладно тебе! Я что, правда дура? Думаешь, не вижу, как ты от меня шарахаешься. Ну да, я же никто и зовут меня никак. А ты у нас звезда! У тебя слава, у тебя богатство! Зазналась ты, Катерина, вот что я тебе скажу!
Варвара вдруг разрыдалась, растирая слезы по глазам.
– Эй, ты чего? – всполошилась Катя.
Она протянула руку, чтобы обнять подругу за плечи, но та отмахнулась:
– Да иди ты!
Варвара взялась руками за поручни, по лестнице вышла из воды и снова ладонями закрыла лицо. Может, потому и натолкнулась на Спартака, который тоже шел к воде.
– Эй, что здесь такое? Что за слезы?
Варвара ткнулась головой в его могучее плечо и еще громче всхлипнула. Казалось, она нарочно создала такую ситуацию, в которой Спартаку ничего не оставалось, как обнять ее одной рукой. Но ведь этот, в общем-то, благородный жест можно было истолковать как непристойный. И что скажет Юля?
– Мне домой… Мне домой надо ехать…
Варвара отстранилась от Спартака, надела халат на мокрое тело.
– Зачем домой? – нахмурив брови, спросил он.
– Не нужна я здесь никому…
– Ну почему не нужна?
– Не нужна… Да и пора уже…
– Э-э… Я сегодня в Клин еду. По делам… Останусь там, а водитель тебя дальше повезет, до самой Твери.
– Хорошо. Спасибо вам.
На Варвару противно было смотреть. Выражение лица такое, что казалось: она вот-вот расплачется
