– А ты чего расслабился? Думаешь, ты чист передо мной?
– Не понял! – вскинулся Мартын.
– Поймешь.
Спартак собирался предъявить ему счет, но вокруг люди – Гобой, Бабай, Угрюм, Тапыч, Марал, Протас. Нечего при них гнобить Мартына.
В гулкий пыльный зал вошел Простофил. Вид у него серьезный, важный, и только палец, которым он ковырялся в носу, выдавал его простоту.
– Спартак, тут к тебе пришли.
– Кто? Менты?
– Да нет, Юля твоя…
– Моя?.. – Спартак сурово глянул на Мартына и вышел из ларька.
Юля ждала его на площадке перед недостроенным кафе. Все такая же серая, как обычно, с дурацкой нежной улыбкой на лице. Девушка должна была раздражать Спартака, злить, но все гневные чувства вдруг куда-то улетучились. Было в ней что-то успокаивающее, умиротворяющее… Но нельзя поддаваться эмоциям. Тактика у Юли такая – вести себя мило, душевно, чтобы никаких подозрений не возникало. Видимо, нравится ей водить мужиков за нос. И не только за нос…
– Привет.
– Ну, чего тебе?
– Я насчет рынка узнала, – нежно, но вместе с тем и печально улыбнулась Юля.
Она не стала спрашивать, почему он не ночевал у нее. Не корила его, не предъявляла права. Не хотела быть навязчивой. Да, в этом ее «плюс», но «минус» гораздо больше.
– Что ты узнала?
– Землеотвод под рынок Мособлисполком готовил по заявке Репчинского горисполкома. Это еще в девяностом году было. Сейчас исполкомов нет, но рынок находится в собственности городской Репчинской администрации на правах аренды, и, в принципе, его можно купить. Для этого нужно подать заявку на проведение аукциона, представить экономическое обоснование, выиграть конкурс – в общем, все очень не просто… Я бы даже сказала, очень сложно. Потому что у самой администрации не все документы есть; им тоже нужно все до конца оформить, чтобы можно было аукцион провести…
– Но есть же человек, с которым можно договориться? Ну, который может все решить.
– Да, есть.
– Ты с ним разговаривала?
– Да. В принципе, он может помочь…
– Но все упирается в деньги, – продолжил за Юлю Спартак.
– Да, конечно, без взятки не обойтись. Ну, и потом для торгов деньги нужны. Я не знаю, сколько, но думаю, немало…
– Ты мне конкретно план составь, что нужно, в какой последовательности, сколько, когда…
– Я попробую.
– А ларек твой пусть без тебя работает. Человек с работой справляется, платить ему я буду – ну, чтобы тебе накладно не было. Твое дело по рынку работать…
– Да, я понимаю, – невесело улыбнулась она.
– Еще проблемы?
– Ты сегодня дома будешь? – чуть ли не застенчиво спросила она.
– Да, буду. К матери съезжу. И сестру проведаю. Давно уже не был.
– А-а.
Юля затаила дыхание в ожидании, что Спартак возьмет ее с собой, чтобы познакомить с родными. Но тот разрушил ее ожидания.
– Что у тебя с Мартыном было?
– С Мартыном?.. Ничего, – потупилась она.
– Ты в этом уверена?.. В глаза смотри! Я спрашиваю, что у тебя с ним было?
Юля послушалась, чуть не плача глянула на него.
– Я всего лишь попросила его товар с базы привезти.
– На «Москвиче»?
– Ну да…
– Меня, значит, не просила, а его просила… Или тебя еще сосед возит? И Мартын, и сосед… Может, еще кто-то?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Мартын был у тебя дома?
– Да, был… Мы за ключами от гаража заходили. Ну, и от машины…
– Когда это было?
– Ты в больнице лежал…
– А на следующий день я вышел.
– Ну, я уже не помню… Может, и на следующий… А ты чего так злишься? Ведь не было же ничего…
– И даже чаю не попили?
– Чаю?.. Нет, я ему кофе предложила…
– А он за палочкой колбасы сбегал, да?.. Только колбаса сырая оказалась. Он ее жарил, жарил, дал попробовать, а она сырая. Так вы ее потом в духовке запекали, да?
– Какая колбаса? О чем ты говоришь? – Юля, казалось, вот-вот расплачется.
– Ты вправду дура или только притворяешься? Я знаю, что было у тебя с Мартыном. Знаю!.. Но тебе повезло, что это было еще до того, как я запретил тебе таскаться с мужиками. Это было еще до того! Но если я узнаю, что было еще что-то после этого…
– Я не таскалась с мужиками, – жалко всхлипнула Юля.
– Ну вот, ты уже не дура. Ты всего лишь притворяешься. Не таскалась ты с мужиками. Правильно, зачем тебе в этом признаваться? Какая баба признается… Короче, ты живешь своей жизнью, я – своей. Ты меня понимаешь?
– Ты что, бросаешь меня? – заплакала она.
– Извини, но по-другому я не могу.
– Но я тебе не изменяла…
– Ну-ну!
– Правда, не изменяла…
На Юлю было жалко смотреть. Но не противно. Муторно стало, кошки на душе заскребли. Хорошая она девчонка. Может, и шлюха, но добрая и заботливая. И пахнет от нее родным и любимым… С Жанной гораздо интереснее, и красивее она, раздевать ее намного приятней. Но нет у нее того запаха. От аромата ее духов, тела и волос сладко кружится голова, но душа не поет. Плоть говорит, а душа молчит…
Вжав голову в плечи, с отчаянием на лице девушка повернулась к нему спиной, сделала шаг, другой.
– Стой!
Она застыла на месте, расправила плечи, с замиранием повернулась к нему. Вот уже и улыбка зарождается на губах. Она думает, что Спартак ее простил.
А он действительно простил ее. Простил, потому что не может злиться на нее. Но и быть вместе они тоже не могут…
– Запомни, ты работаешь на меня.
– Да, я понимаю.
Она с надеждой смотрела на него. Сейчас, вот-вот он скажет, что больше на нее не злится, она прощена, и они снова будут вместе. Но не скажет он этого. Потому что у него есть Жанна.
– Жить я с тобой не буду, но ты все равно на меня работаешь… Или ты против?
– Нет, не против.
– Тогда наш договор остается в силе. И в твоей жизни не должно быть никаких мужиков. Поняла?
В этом не было никакой логики. Работа – это одно, личная жизнь – другое. Но Спартак хотел, чтобы все было именно так. Хотел, и все.
