– Никто никого никуда не тащил, – зло, сквозь зубы процедил Шамхан. Ему явно не понравилось сравнение с бабой. – Просто шли, короче, смотрим, стоит девчонка. Ну, да, красивая, да, светлые волосы. Подошли, давай, говорим, знакомиться. В кабак пойдем, посидим… А она кричать стала! Вырываться!
Спартак должен был сдержать себя. Должен был… Но об этом он подумал, когда Шамхан уже оказался на полу после мощного бокового удара.
Поднимался он медленно, рукой ощупывая челюсть. В глазах у него недоумение. Как же так, он борец, и сам физически мощный, и на ногах держится крепко, а удар выдержать не смог! Слишком сильным оказался удар. Даже для него слишком сильный. Трудно не уважать человека с таким ударом. И очень легко его возненавидеть.
Спартак унизил кавказца, и тот обязан теперь ответить ударом на удар. Не обязательно сейчас, но когда-нибудь это случится.
– Значит, вырываться она стала? – свирепо спросил Спартак.
И сам Шамхан, и его дружки смотрели на него волками, но не дергались. Понимали, что сила не на их стороне. И еще правды за ними нет. Они сами во всем виноваты. И не они, а с них спрашивали. И спрашивали очень жестко. По закону силы. А этот закон горцы очень уважают…
– Ты ее в машину тащил, козел, а она вырывалась, да?
Спартак резко замахнулся, но бить не стал. И все равно Шамхан подался назад, в готовности перехватить ударную руку. Так и застыл в боевой стойке. Страшно ему стало, хотя виду вроде бы не подавал.
– Слышишь, ты кто, вообще, такой? – спросил его друг.
– Это не я у тебя в гостях, чтобы назваться. Ты в гостях на моей земле. И мне до фонаря, как тебя зовут. Но не все равно, что ты здесь творишь… Езжай к себе в аул, своих баб лапай. Если руки не оторвут…
– Истмал я. И я называюсь. Хотя ты у меня в гостях, а не я. Только ты ведешь себя не как гость…
– А ты, Истмал, в гости меня не приглашал. Ты, Истмал, на гостя нарвался. Потому что беспредел творишь… Я так понимаю, ты мою Жанну жарить собирался?
– Ты это, не рычи. Не надо здесь рычать, – занервничал бородач.
– Я спрашиваю, ты или не ты?
– Зачем жарить? Она что, овца, да, чтобы ее жарить? Просто в кабак позвали…
– А она вырываться стала?.. Ты, козел, в машину ее тащил? Да или нет, честно отвечай. Если ты мужик.
– Да, тащил… Ты спросил, я ответил. Теперь мы спрашивать будем, а ты отвечать…
Спартак обозначил удар слева, а ударил справа. Истмал тоже был неслабого десятка, но кулак остановить не смог и в полный рост растянулся на полу. Молодой джигит резко шагнул к Спартаку, но Протас наставил на него ствол.
– Убери пушку, – осадил его Спартак. – Я с ним сейчас по-мужски, без железа… Ты, козлина, тоже мою Жанну лапал?
– Нет… Но я тебя запомнил! – злобно прошипел молодчик.
По-русски он говорил чисто, без акцента.
– Бить я тебя не стану. Незачем. А то, что запомнил, хорошо. И ты, Истмал, запомни. Я тебя и ушатал, чтобы ты помнил. Спартак я. Знаменские мы. Если я в чем-то не прав, жду вас в гости. Поговорим. Только обещаю, разговор будет очень серьезный. Очень-очень. Так что сто раз подумайте, надо вам это или нет. Я вас предупредил?
– Предупредил, – люто посмотрел на него Шамхан. – И мы тебя предупредили. Ты за все ответишь!
– Смотри, не обожгись…
Спартак резко повернулся к нему спиной и вышел из ресторана.
Машины уже отъехали от стоянки перед «Тереком», когда там появился еще один «Мерседес» и «девятка». Оглянувшись назад, Спартак увидел, как из автомобилей выходят чернявые ребята в кожаных куртках. Одни остались на месте, другие отправились в ресторан. Быстро их усатый чеченец вызвонил. Но все равно припозднились кавказские бойцы. Ох, и огребут они за это! Спартак нутром чувствовал, что Шамхан – первая скрипка в этом оркестре.
– Надо Гобоя настропалить, пусть пробьет этих ребят, – озадаченно сказал Мартын. – Похоже, на чеченскую братву наехали. Эти от нас не отстанут…
– Что-то серьезное? – забеспокоилась Жанна.
Она не выходила из машины, в ресторане не была и не могла знать, что там происходило.
– Серьезное. Спартак всех там ухохотал. – В голосе Мартына звучало и восхищение, и осуждение разом. – Как бы нам все это боком не вышло… Ты это, юбки бы подлиннее носила. Сами «зверей» кормите, а потом жалуетесь…
– Тебя забыть спросили, – мрачно глянул на него Спартак.
Мартын, конечно, прав, но не его это дело – учить уму-разуму чужих женщин. Своих подружек пусть воспитывает.
– Как нам теперь от «чехов» отбиваться? – угрюмо спросил Мартын.
– Отобьемся.
Прав Мартын, надо будет Гобоя озадачить, чтобы он «Терек» под наблюдение взял. Если это, конечно, штаб-квартира чеченской группировки. Квартиру в доме напротив надо будет снять или комнату, человека своего посадить. Спартак должен знать, куда и зачем – ну, хотя бы куда – выезжают люди Шамхана. С кем он сам встречается, с кем дружбу водит, с кем враждует…
– Не надо было себя называть, – не унимался Мартын.
– Если они серьезные люди, по-любому вычислят. А не назвался бы, они б решили, что я боюсь. А я не боюсь…
– Жанну дома спрячь, пусть сидит, не высовывается.
– А институт? У меня сессия, между прочим!
– Сколько экзаменов? – сурово посмотрел на нее Спартак.
– Один.
– С охраной поедешь. А потом дома сидеть будешь. Пока с чеченами не разберемся…
– Ну, пока каникулы, можно и дома… А еще лучше в жаркие страны съездить. Я тут подумала…
– Здесь и без этого будет жарко, – оборвал ее Спартак.
Он и сам бы не прочь смотаться куда-нибудь на Канары с их вечной весной, но пацаны его не поймут. Сам кашу заварил, сам должен и расхлебывать.
На столе зашипела «Моторолла».
– Спартак, тут к нам гости! – сквозь шум в эфире пробился голос наблюдателя.
Спартак взял в руки радиостанцию:
– Кто?
– На сером «БМВ». Четверо. Похоже, «чехи». Может, просто приехали. А может…
– Номер машины?
Наблюдатель назвал номер, и все встало на свои места. Эта машина принадлежала бандитам Шамхана. Гобой, насколько это было в его силах, разрабатывал эту группировку и знал номера всех машин, на которых ездили чеченцы. Около сорока бойцов у Шамхана, с десяток машин. Занимались горячие южные парни рэкетом, разбоями, крадеными автомобилями. Объектов у них много – банки, рестораны, кафе, магазины по всей Москве. Работали очень жестко, непослушных вывозили в лес, зверски пытали. Шамхан не принадлежал ни к рязанским, ни к лобненским, ни к останкинским. Сам по себе. Но поддержкой своих братьев-чеченцев пользовался. Впрочем, он не считал Спартака с его «спартанцами» настолько сильным противником, чтобы просить помощи со стороны. Он сам должен был разобраться со своим врагом, собственными силами. И он вполне способен на это. Поэтому Спартак и не спускал с него глаз.
Сам Шахман тоже присматривался к нему. В окрестностях рынка и в самом городе уже видели его людей. Пока шла разведка, но вот, похоже, пожаловал авангард. Спартак, однако, начеку. И люди его не спят, потому и не пропустили посланцев Шамхана.
А это действительно были они. Четыре молодых горца с орлиными взглядами. «Взвились соколы орлами…» Спартак мог опустить их до уровня рожденных ползать, но не стал этого делать. Люди пришли к
