отрикошетившей пули. Петлюра стрелял не в него – мимо.
– Считай, что я промазал, – усмехнулся он. – Но это первый и последний раз...
Он снова стал давить на спусковой крючок. Всем своим видом он давал понять, что в этот раз будет стрелять на поражение.
– Стой! – завыл Штырь. – Я все скажу...
– Тогда бери бумагу, пиши. Да побыстрей... Я наврал тебе. Колек и Тольбас живы. Менты их повязали. А вдруг они их раскололи?.. Торопиться мне надо. Вдруг менты уже на подходе...
– Нам торопиться надо, – с надеждой поправил его Штырь.
– Ах да, извини, я хотел сказать нам... Давай, пиши!
В течение нескольких минут на листе бумаги Штырь составлял подробную инструкцию, как снять со счета в швейцарском банке один миллион долларов. Второй счет со вторым миллионом он не сдал. Думал провести Петлюру.
– Это все? – спросил тот, скептически разглядывая бумажку.
– Все...
– Врешь... Ну да мне все равно. Я человек не жадный, мне и одного «лимона» хватит... А ты врун. Но наказывать я тебя не стану. Напротив, я дам тебе возможность первым уйти от ментов.
– Как?
– А вот так! – Петлюра снова наставил на него ствол.
И нажал на спусковой крючок. Выстрела Штырь не услышал. Зато в голове разорвалась многотонная бомба. Взрыв этот затянулся для него на целую вечность...
Петлюра вышел из дома. Аркаши Штыря больше нет. Зато после него остался кейс с кучей денег и бумага, по которой можно разжиться за границей миллионом долларов. Это правда, что он уверенно чувствовал себя только на вторых ролях. Он не рожден быть лидером. Что ж, придется ломать в себе этот комплекс. За границей он откроет бизнес, сам встанет у руля. И плевать на всех с высокой колокольни...
Первый шаг к полной самостоятельности сделан. Штырь приказал долго жить. Теперь вот второй шаг. Метрах в ста от дома его ждет джип. Он сядет в него – и полным ходом подальше от Москвы. Третий шаг – скрыться за границей. Он справится с этим и заживет как белый человек. Это будет красивая жизнь. Море удовольствий. Райское солнце, райские пальмы, райские женщины. Он доберется до всего этого...
– Далеко собрался, мужик? – спросил кто-то.
Петлюра резко развернулся на голос. Еще не успел разглядеть человека, но уже выстрелил. Только цель куда-то исчезла. Пуля без толку улетела за угол бревенчатого дома, за которым скрылся человек.
– Лихо ты стреляешь, – послышалось сзади.
Петлюра не знал, кто это сказал. Но уже готов был доказать правоту слов неизвестного. Тело и рука с пистолетом вышли на цель одновременно. Только человек, стоявший в двух шагах от него, не стал ждать, когда он выстрелит. Одной рукой он крепко сжал запястье, а второй выбил из ладони пистолет. Сила в его руках неимоверная. И удар убойный. Да и сам он натуральный исполин.
Тяжелая нога со всей силы врезалась в живот. Такое ощущение, будто со всего разбегу напоролся на чугунную трубу. Петлюра согнулся в три погибели. И тут же на него опустилась тяжелая длань. Нет, его больше не били. Просто схватили за шиворот и как какого-то щенка оторвали от земли.
Сначала он увидел перед собой огромный диск луны. Полнолуние. Время для всякой чертовщины. И чертей он увидел. Один держал его за шкирку. Еще двое стояли возле дома. Да нет, не черти это. Волчара это. Со своими волчатами-операми. Как же он их ненавидит!..
– Это и есть тот самый Петлюра? – презрительно спросил кто-то из оперов.
– Тот самый, – подтвердил другой.
Он вышел из дома на порог. Сообщил:
– Двоих порешил... Один из них Штырь...
– Это не я! – Петлюра не узнал своего голоса.
Будто не он это вопил, а какой-то мальчуган, которого дед-сторож сорвал с яблони.
– Следствие разберется, – сказал кто-то.
– В машину его давайте, – распорядился Круча. – Смотреть на него противно...
Петлюра думал, что его сунут в «луноход», в зарешеченный отсек. Но нет. Его сковали по рукам и ногам наручниками и сунули в багажник «Волги». Хорошо, крышку багажника пока не закрывали. Но ведь когда машина тронется, ее захлопнут. И тогда прощай воздух...
Машина отправилась в путь через час. Как и предполагал Петлюра, багажник закрыли. Через какое-то время он стал задыхаться. И когда стало совсем невмоготу, «Волга» остановилась. Крышка багажника открылась, и его вытащили на свежий воздух, бросили на укатанный снег дороги.
Раннее утро. Светало. А еще лунный диск во всей своей красе. Светло, как пасмурным днем. Впереди заснеженное поле, дальше темная стена леса.
– Штыря ты грохнул. Спасибо тебе, – сказал Круча.
Петлюра изумленно уставился на него. Что за чушь он городит? Какие тут благодарности?
– Я его приговорил. Должен был привести приговор в исполнение, – объяснял мент. – А ты меня опередил. Не дал взять грех на душу... Как тебя не отблагодарить за это?.. Знаешь что, я тебя, наверное, отпущу...
Сначала сняли наручники с рук, затем расковали и ноги. Чьи-то сильные руки поставили Петлюру на ноги. Неужели его в самом деле отпустят? Он не мог поверить в это...
– Все, можешь идти. Через поле, до леса... Если, конечно, дойдешь...
Петлюра вскинул на Кручу полный отчаяния взгляд.
– Да, дружок, да. Буду тебя немножко убивать. При попытке к бегству...
Петлюру заколотило. Появилось предательское желание бухнуться этому менту в ноги.
– Ты же хотел меня убить? Хотел. Идея с кейсом твоя? Твоя...
Значит, сдали его Колек и Тольбас. Рассказали ментам про его задумку... Но злости Петлюра не почувствовал. Страх подавлял все другие эмоции.
– Но ты не думай, мы не скоты. У нас все честно, – продолжал Круча. – Пройдешь пятьдесят метров. Только тогда мы начнем стрелять... А вдруг не попадем? Достаточно большая вероятность... Так что у тебя есть шанс. Дойдешь до леса, иди дальше, на все четыре стороны. Даю слово...
Петлюра кивнул. А почему бы не использовать свой шанс? А вдруг менты в самом деле промажут?..
– Согласен, значит. Тогда беги...
Он не заставил себя просить. И со всех ног рванул через поле к лесу. Десять метров пробежал, двадцать, тридцать... А менты все не стреляют... Сорок, пятьдесят... И опять тихо.
Петлюра пробежал еще метров двадцать. Обернулся. Менты стоят цепочкой вдоль дороги. И никто почему-то не целится в него...
А может, они пошутили? Может, они и не собирались в него стрелять?.. Петлюра прибавил ходу. Расстояние до спасительной стены стремительно сокращалось. Еще немного, и он скроется из поля зрения ментов. А это спасение...
До первого дерева оставалось совсем немного, метров пять, не больше. Петлюра собрал все силы в последнем рывке. Но до дерева так и не добежал. Перед ним словно из-под земли вырос Волчара. Огромный, страшный, само воплощение карающей десницы. Откуда он взялся?
– Стой! – Он протянул руку и уперся ему в грудь.
Петлюра остановился, но на ногах не удержался и мешком осел на землю.
– Я тут подумал, – как ни в чем не бывало продолжал Круча. – Тут это, опять реформы начинаются. Опять по-новому работать учат. Я вот подумал, и мы решили, что не будем тебя убивать. Ты хоть и гнида последняя, но надо работать по-новому, сам понимаешь. Поэтому под суд пойдешь. Ага, под суд, под наш самый гуманный в мире. Лет двадцать тебе, думаю, отмерят... Ты рад?
Петлюра взвыл и бросился Круче в ноги. Не для того, чтобы облобызать его сапоги. Он собирался зубами вгрызться в его лодыжку, вырвать кусок мяса. Но почему-то смог поймать зубами носок тяжелого полусапожка. Огорчения по этому поводу он не почувствовал. Сознание смешалось с выбитыми зубами и стремительно унеслось куда-то.
– Ну вот и все, – сказал Круча. – Нет больше твоего Аркадия. Елисей под
