До деревни Кобылки добрались с трудом. Через леса, по утопающим в грязи дорогам. На трех армейских «уазиках».
От колхоза в деревне осталось только название. И мрачный домина правления. Ну еще телефон, с которого звонил Аркадий. Время позднее. В конторе сторож – одноглазый дедок с седыми космами. Хорошо, с ушами у него порядок. Сразу понял, чего от него хотят.
– Ага, был хлопец, с телефона звонил, – закивал он.
– О чем был разговор?
– Так я ж не слухал. Покурить выходил... Он мне пачку сигарет американских дал. «Мальбара», вот... И в прошлый раз давал, и в позапрошлый раз...
– Значит, не первый раз он звонил.
– Ну да, не первый...
– А ему кто-нибудь звонил?
– Нет, никто. Это я точно помню. Я ведь кажну ночь сторожу...
– Этот? – показал ему фото Колдун.
– Ентот.
– Где живет?
Деревня есть деревня. Здесь все друг друга знают. Поэтому вопрос не должен остаться без ответа.
– Да у бабки Макарьихи. Самый дальний дом у опушки... Макарьиха сейчас у сына. А дом свой сдает. Говорят, они деньгу хорошую платят...
– Кто они?
– Так этот Аркадий, он ведь не один живет. Ага, не один. Еще трое с ним. Тунеядцы, мать их едри...
– Что, жить мешают?
– Мешают, ага. Девок портют. Наши хлопцы проучить их хотели. Да вроде миром договорились. Не трогают они больше наших девок. Только все одно паскудники...
– Значит, Аркадий не один... И давно эти паскудники в деревне?
– Да уж месяц как... Машина у них. Недавно вот выезжали куда-то. Долго не было. А потом опять приехали... А вы сами откуда будете?
– Милиция. Уголовный розыск, – не моргнув глазом, соврал Леньчик.
– А-а, так и знал я, что нечисто у них, у нехристей...
– Ты, дедуля, нам точно расскажи, как к дому подъехать. Чтобы тихо да незаметно...
К дому можно было подъехать с двух сторон, по двум дорогам. Была еще и третья – она уходила в лес.
Колдун организовал облаву по всем правилам ментовской науки. Перекрыл все дороги. Скрытно подвел бойцов к дому. Родион был вместе со всеми. Шел впереди. Западло прятаться за чужими спинами.
Отморозки наверняка были при оружии. Поэтому можно было нарваться на пулю. Только напрасно ждал Родион выстрелов из темноты. Мрачный деревянный сруб не подавал признаков жизни. Свет в окнах не горел.
Бойцы ворвались в дом. И снова ни единого выстрела. Родион тоже вошел в дом. Кто-то щелкнул выключателем – зажегся свет. Картинка высветилась не для слабонервных.
Стол, стулья, лавка перевернуты. На полу в разных позах три трупа. В воздухе пахло кровью и порохом.
– Только что стреляли, – решил Колдун.
И тут же распорядился выслать одну машину по дороге, уходящей в лес. Шансов догнать убийцу почти нет. Но чем черт не шутит...
Родион внимательно всмотрелся в лицо первого покойника.
– Знакомая личность, не находишь?
Это был Аркадий. Вживую этого типа он не видел не разу. Зато хорошо знал по фотографиям, достать которые не составило труда.
Как и все его друзья, Аркадий был убит выстрелом в лоб. Стрелял явно профессионал.
– Их четверо было, – сказал Колдун. – А трупов три. Значит, кто-то из своих порешил.
Родион всматривался в лицо второго покойника. Что-то смутно знакомое...
– Знаешь, кто это? – спросил он у Леньчика.
– Знаю. Мудила это.
– Хуже. Это Юра Лютый...
Узнал его Родион. С трудом, но узнал...
– Давно это было. В незапамятные времена. У Юры Лютого команда была. Воевали мы с ним... Только потом Юра сдох. Морально. Мы его голяком перед толпой танцевать заставили. Короче, опустили пацана. Не смог он больше подняться... Я думал, он сгинул. Ан нет, эта гнида на Веника пахала...
Интересно получается. В свое время Юра Веника унизил перед Элоной. Из-за него Веник Элону потерял. Да и ее саму Юра крепко обидел. За что, кстати, и поплатился... Но судьба-злодейка – не знаешь, какой финт выкинет. Вот и получилось, что Лютый внештатным киллером Веника стал. Обиженный подчинил себе обидчика...
Родион вспомнил, как Юра танцевал перед толпой. Жека с Толиком его раздели. Вадик Спелый веселился больше всех. Родион с Жуком тоже надрывали животики... Получается, Лютый отомстил за себя. Жук, Жека, Толик, Вадик – всех кончил этот ублюдок. И к Родиону подбирался. И с ним мог свести счеты...
– Не зря говорят, собаке собачья смерть, – в мрачной ухмылке скривил губы Родион.
Лютый всего лишь пешка в кровавой игре. За ним стоял Веник. И он уже ответил за свои злодеяния.
Кира умерла после Веника. Не значит ли это, что отморозки Лютый и Аркаша повели свою игру? Чтобы убить Родиона сначала морально и только потом физически. К тому же у Лютого был мотив. Личная месть...
Колдун велел сделать в доме капитальный шмон. Через пару минут появилась первая находка. В подвале дома обнаружили труп молодой женщины. Родион узнал и ее. Это была экономка Таня.
Ее держали в погребе на цепи. Чем они с ней занимались, остается догадываться. Но что перед уходом убийца пристрелил и ее – это факт.
Теперь не оставалось никаких сомнений, что Кира не сама наложила на себя руки. Права была Элона. Да и сам Родион знал, что его жена не могла изменить ему по своей воле. Все, что с ней случилось, результат чудовищной мистификации...
Даже хорошо, что Лютого с Аркадием кончил их сообщник. А то бы Родиону пришлось брать в руки пистолет. А так не хотелось марать руки об эту мразь...
Шмон продолжался. И снова принес результат. Колдун нашел несколько фотографий в конверте. Просмотрел их, сморщил нос. Снова уложил их в конверт. Спрятал в карман.
– Что такое? – удивился Родион. – Мне посмотреть не дашь?
– Может, не надо? – как-то странно посмотрел на него Колдун.
– Что значит «не надо»?.. Дай сюда!
Колдун нехотя вручил ему конверт.
– Мне кажется, тебе это не понравится.
Не понравится – это мягко сказано. На первой фотографии была запечатлена Кира. Охранник Левчик стоял с ней в обнимку. Она стоит довольная, улыбается. Качество фотографий ужасное. И неудивительно. Снимала экономка Таня. Исподтишка, втайне от всех. На второй фотографии Кира тянулась к Левчику губами. Хотела просто его поцеловать. Сколько счастья в глазах...
Никакого секса, никаких постельных сцен. Картинки из повседневности... Получалось, Кира питала к Левчику какие-то чувства. И эти фотографии всего лишь прелюдия к порносъемке, которую сделала та же Таня... Значит, Кира легла в постель с охранником по доброй воле. Не такая уж она честная и порядочная, как убеждал себя Родион.
– Сука!
