спровоцировала эту ситуацию...
– Ну и где здесь менты? – обвел окрест рукой Костик.
– Ребята, есть предложение разойтись по-хорошему...
Марат очень не хотел начинать драку. Но и проигрывать не собирался.
– Давай разойдемся, – оскорбительно усмехнулся парень. – Давай мы с твоей Машкой в одну сторону, а ты катись в другую...
– Зачем ты так? – сочувственно посмотрел на него Марат. – Нельзя так говорить. Наказывают за такие слова. Очень сильно наказывают...
– Ну давай, беги к своим ментам. Пока бегать будешь, мы вам с Машкой поможем дитенка родить!
– Ты сам недоношенный, какие от тебя дети могут быть?
Марат был вне себя от злости. Но не мог позволить себе ударить первым. И дождался, когда Костик сделает замах.
Он ударил на опережение. Никаких премудростей с выбросом концентрированной энергии. Самый обыкновенный правый хук в челюсть. Не очень сильно, но метко. Костик и понять ничего не успел, а уже на взмахе рук садится на задницу.
Марат понимал, что имеет дело с очень слабым противником. Поэтому не стал вырубать его дружков. Может, поймут ребята, что не на того нарвались. Не поняли... К Марату потянулись руки – с одной стороны, с другой.
Он перехватил руку, заломил ее за спину. Телом одного противника закрылся от удара второго. Подсечка. Удар. Еще удар... На этом все и закончилось.
Парни поднимались медленно, с опаской. Злятся. А ведь радоваться должны, что отделались легким испугом. Если бы Марат бил хотя бы в половину силы, им бы еще долго пришлось лежать на земле.
Марат подошел к Маше, виновато улыбнулся.
– Наверное, было бы лучше, если бы я вызвал милицию, – сказал он. – Тогда б этим придуркам не так больно было... Кстати, есть предложение переместиться куда-нибудь в приличное место. А то ведь нам покоя не дадут...
– Не дадут, – согласилась Маша.
Костик еще тот кретин, возьмет да соберет толпу против Марата. Тогда бить придется во всю силу. Как бы такая драка летальным исходом не закончилась.
– И куда пойдем? – спросила она.
– А есть места, где тебя не знают?
– Есть.
Они приземлились в уютном баре на набережной. Народу мало, музыка играет тихо, интимный полумрак. И тот же «Амаретто» в ассортименте.
– А этот Костик, он кто такой? – спросил Марат.
– Да так, придурок, – уныло махнула рукой Маша. – В школе вместе учились... Он не тот, о ком ты думаешь.
– А о ком я думаю?
– Можно подумать, тебе не интересно, с кем я провожу время.
– Со мной ты проводишь время.
– Это сегодня, а вообще... Есть тут один человек... Нравится он мне... Когда нравится, а когда задушить его хочется...
– Интересно.
– Ничего интересного... Интересно было вначале. А сейчас я понимаю, что это не совсем то, что мне нужно... Есть еще один человек. Боюсь тебе признаваться, но меня к нему тянет. Нет, не потому что он такой хороший. Скорее, наоборот... Но я к нему не хочу. Ни к тому не хочу, ни к другому... И в то же время хочу... Нет, не хочу... Марат, ты мне нравишься. Правда, очень нравишься... – она так проникновенно смотрела на него, что у него мурашки по спине пробежали. – Марат, ты сейчас мне очень-очень нужен. – Она продолжала говорить сумбурно. – Я не должна была тебе этого говорить. Но говорю. Потому что хочу, чтобы ты взял меня к себе и держал крепко-крепко... Я понимаю, что я для тебя никто. Но все равно прошу, держи меня крепко-крепко. Что хочешь со мной делай, только не отпускай...
Маша говорила загадками. Но все равно можно было понять, что в ее личной жизни есть люди, от которых она пытается, но не может уйти. То ли сама не хочет, то ли ее не отпускают, а может, и то и другое.
– Маш, может, ты мне поподробней расскажешь, что это за люди?
– Расскажу. Но не сейчас... Или вообще не расскажу. Возможно, это наша первая и последняя встреча, зачем тогда рассказывать?
– Почему последняя? Завтра мы снова встретимся, это я тебе обещаю.
– Ты обещаешь... А если я не обещаю... Я сама не знаю, что будет завтра. Может, завтра я и знать тебя не захочу...
– У-у, как все запущено.
– Запущено? Да, запущено... Запуталась я. Запуталась, Марат... А в тебе вот увидела спасательный круг... Но я не знаю, нужно ли хвататься за тебя или нет. Да и можно ли...
– Можно, – кивнул он. И с улыбкой добавил: – Ведь я же твой муж, и зовут меня Марат Иванович...
– Да? Я так говорила?.. Да, сказала Костику, что ты мой муж. Наврала, конечно... Ты не муж мне. Да я и не прошусь в жены... Вот если бы ты мне братом стал...
– Коли парень ты румяный, братец будешь мне названый...
– Что?
– Это у Пушкина строчка есть такая... Коль ты старый человек, дядей будешь мне навек... Спасибо тебе, что в дяди не записала...
– Ну, я не в том смысле, что мы будем с тобой, как братик с сестричкой. Мы же с тобой люди современные, понимаем, что это глупо... Все глупо, что я тебе сказала. Все, все глупо!.. Марат, ты уж меня извини за весь этот сумбур... Спасибо тебе за все, пойду я.
– Куда?
– Домой... Провожать меня не надо.
Она поднялась со стула, но Марат не позволил ей уйти. На улицу он вышел вместе с ней.
– Я смотрю, с тобой что-то неладное творится. Тебя бросает из стороны в сторону. Капризы, изменчивое настроение... Как у наркомана.
Маша резко остановилась, повернулась к нему лицом и чересчур эмоционально произнесла:
– Неправда, я не наркоманка!
– А кто сказал тебе, что ты наркоманка?
В душу закралось подозрение.
– Ты сказал, что я веду себя, как наркоманка!
– А это не так?
– Я не наркоманка!
– Я вижу, что ты не наркоманка. Но наркотики ты употребляла...
– Да... Но всего несколько раз...
– Тебя к ним тянет?
– А ты доктор?
– Нет... Я вообще никто... Я сейчас повернусь и уйду.
– Ну и уходи! – истерически взвизгнула она.
Ему было жаль девчонку. Видно, что запуталась. Видно, что ищет помощи. Он был бы и не прочь помочь ей. Но что он может сделать, если сегодня он ей нужен, а завтра она и знать его не захочет. Вот она уже сейчас гонит его. Не будет же он бегать за ней, как тот христианский миссионер за африканским язычником... Да и нельзя за ней бегать. У женщин характер такой: будешь навязываться – проклянут.
– Извини.
Марат повернулся к ней спиной и направился в свою сторону. А позади тишина.
Он прошел метров триста-четыреста, когда услышал за спиной легкий шум шагов. Он обернулся – увидел Машу. Она бежала к нему. Волосы растрепаны, глаза красные, щеки мокрые от слез. Она с ходу
